Команды Алексеича. Портал
Шрифт:
Она, крадучись, вышла из-за плиты и отыскала глазами тот самый корень. Сжимая самодельный нож, Вика ещё раз оглянулась и сторожко направилась к находке, невольно сглатывая голодную слюну при мысли о том, что куснёт от него хоть немного, перед тем как отдаст добычу в общий котёл.
У самого корня, толстого и наверняка сочного - судя по пучку резных листьев, чем-то напоминающих морковные, Вика снова осмотрелась и села на колени, быстро окапывая добычу, чтобы взять корень как можно в большем объёме, а если будет удача, так вообще весь выдрать. Время от времени она оглядывалась, одновременно расшатывая корень в надежде, что вскоре можно вытащить его, и не раскапывая. Но тот, несмотря на то что нахально торчал из земли загорелым основанием-“попкой”, плохо поддавался расшатыванию, и приходилось снова бить ножом в землю,
А потом и взвыла - мысленно. Вслух - не решилась бы. Корень сломался. Девушка вытянула его за пучок листьев из земли, осмотрела. Толстый, в два её кулака. И правда, ещё ощутимо мягкий, не затвердевший до жилистой древесности, потому что стебля ещё не выбросил, а значит, не только сочный, но и вкусный. Сглотнула. Огляделась. Снова уставилась на растение. Судя по толстому снежному месту облома, корень довольно длинный. Причём под землёй осталась большая его часть. Вика прикусила губу. Потом сглотнула. Снова огляделась. Тихо. Только птицы резкими голосами перекликаются где-то высоко в кронах деревьев. И девушка решительно склонилась над взрыхленной землёй, снова с остервенением работая ножом, а потом отбрасывая землю ладонями, но время от времени насторожённо поднимая голову и снова зорко осматриваясь. И горько усмехаясь: видели бы её здесь те, кто знал её в другом месте: сама, как зверушка, в разодранном балахоне, больше похожем на пончо, только длинное и подвязанной верёвкой, сплетённой из старых тряпок. Косматая, потому что волосы короткие - здесь их не помыть нормально, а чтобы всякую нечисть не разводить, лучше тем же ножом резать покороче. И грязная - до собственного отвращения. Но вода - ценность здесь невероятная… И нынешнее тело, содрогаясь от брезгливости и страха заболеть, вынужденно приходилось держать немытым - разве что в дождь сполоснуться.
Сунув руку в углубление и хорошенько вцепившись в остатки корня, она поневоле замерла, примериваясь вытащить его целым. И услышала. Тишина. Не сразу сообразила, что замолкли птицы. Только деревья и прочая зелень лениво шелестели листьями.
Застыв всё в том же согбенном положении, Вика медленно вынула руку из земли. Не глядя, нашарила верхушку сломанного корня и пулей метнулась за ту же плиту. Стоя на полусогнутых, подрагивающих от страха ногах, она высунулась между двумя зубцами. Чувствовала себя выглядывающей чуть не из-за крепостной стены. Торопливо обшарила цепким взглядом видимое пространство и застыла: прямо перед нею, перед стволами двух деревьев, растущих из одного основания, медленно проплыло прозрачно-зеленоватое нечто. Будто пронесли перед деревьями огромное зеркало, или стекло, которое, подрагивая, отразило траву и кусты.
Вика перестала дышать и медленно пригнулась, одновременно отступая на шаг. Это место она плохо знала. Пришлось оглянуться, чтобы посмотреть, не наткнётся ли на что-нибудь, пятясь. За спиной - неровной горой вздымаются развалины бывшего здания. Если Вика побежит наверх по этой горе, её сразу заметят. А обойти. Она облизала горячие пересохшие от зачастившего дыхания губы, бросила взгляд влево. Именно отсюда она обошла развалины. Но ход туда теперь под запретом: обломок плиты не бесконечен. Девушка сжала нож, бесполезный в защите, и снова отступила. Всё. Идти дальше - подниматься, оказаться на виду. Бегом?
– Ви-ика…
Её имя будто сыпучим шорохом прокатилось по серо-белёсым останкам развалин.
Бора!.. Откуда здесь очутилась старуха? Самая осторожная из всех беглецов, прячущихся за несколькими холмами-руинами отсюда? Она, почти невидимая в своём бесформенном сером балахоне среди такой же серости развалин, выглядывала справа и, заметив, что Вика обернулась, коротко махнула рукой, подзывая к себе, но уже молча. Увидела! Неужели с её стороны можно добежать до безопасного места? Бора тоже обнаружила врага и следит за ним, а значит - ей видней… Будто тяжёлая волна мягко прокатила по всему телу и взорвалась - и девушка изо всех сил рванула к старухе. Босые ноги будто вспархивали по внешне мягкой поверхности, покоящейся на камнях и прочих шероховатостях.
Крепкая ладонь старухи
– Бежим…
Бежать пришлось недолго. Старуха Бора начала задыхаться через шагов двадцать и Вика постаралась не терять неожиданную спасительницу. Оглядываясь и тая дыхание, чтобы расслышать за сопением и одышкой Боры, не ползёт ли за ними враг, Вика жалела, что не обладает мужской силой. Старуха вон какая тощая и маленькая. Схватить бы её, забросить на плечо - и вперёд. Но такое в их маленькой группе спасшихся проделать могли немногие - мужчин осталось мало. Но и оставлять Бору Вика даже не подумала. Поэтому терпеливо выжидала, пока старуха успокоит дыхание и снова сумеет хотя бы поспешить, если не побежать. Здесь тоже опасно, но хотя бы есть шанс, что враг их не заметит и пройдёт мимо.
Шелест за спиной застал обеих врасплох. Женщины замерли, с отчаянием глядя назад. Там, на фоне белёсого крошева, с серой земли поднимались зелёные плети, трудно различимые, потому они постоянно и стремительно меняли форму. Между людьми и врагом - метров десять. Вика уже хладнокровно рассчитывала: она сумеет убежать. Бора - нет. А значит… Девушка ткнула в руки остолбеневшей от ужаса старухи сломанный корень и вполголоса велела:
– Уходи!.. Я отвлеку, а потом убегу. Ну?
Бора бросила на неё неверящий взгляд: “Ты молодая, я старая - но ты даёшь мне возможность спастись?!” Вика жёстко толкнула её в плечо: “Беги!”
Старуха больше не сомневалась и кинулась вперёд, будто успев за время ужасающей паузы набрать сил на новый рывок. Мотая головой, чтобы отмечать и движение врага, и улепётывание старухи, Вика успела увидеть, как Бора скрывается за ближайшим бело-серым холмом. Всё. Теперь не надо думать о том, что её могут заметить, и можно попробовать всё-таки прорваться через сам холм. Солнце - она бросила на него взгляд на всякий случай: а вдруг в последний раз?
– спокойно и величаво двигалось над верхним краем леса, готовясь заходить. А потом девушка велела себе забыть обо всём, кроме бега наверх, и ринулась на холм. Если успеет добраться до его вершины, враг не сможет её поймать!
Вздымая клубы белёсой пыли, она мчалась на гору. Не оглядываться, не останавливаться и даже не думать, потому что мысли материальны и могут отяжелить ноги непомерным грузом страха! Девушка даже не смотрела наверх, чтобы определить, далеко ли вершина холма, потому что и дурацкая надежда могла помешать, замедлить бег.
И всё-таки взглянула! Но не потому, что захотелось узнать, долго ли ещё бежать к самой вершине. А потому, что вокруг щиколотки обожгло болью, а потом дёрнуло назад. Вика упала, успев вытянуть руки вперёд, чтобы не удариться лицом, а потом закричала, когда её с невероятной силой потащили к себе, вниз, куда возвращаться было легче - на спуске-то. Но крик оборвала на полуслове: пока надежда есть, лучше не орать - силы, силы беречь надо! Не веря себе - оглянулась посмотреть, кто её тащит. Непроизвольно дёрнула ногой. Но беспощадной петлёй охотника обожгло уже лодыжку второй ноги - и девушку потащили вниз, с холма. Она пыталась хвататься за все камни, за все строительные обломки, но все они были подвижны и ехали вместе с ней, отчего приходилось их бросать и искать другую опору. Вскоре Вика уже только плакала, защищая ладонями лицо от камней, по которым проезжала, и безнадёжно дёргалась всем телом: “Я не хочу-у… Я не хочу снова к ним! Гады-ы…” В отчаянии она даже сумела перевернуться набок и принялась снова хвататься за камни - уже не затем, чтобы остановить сползание вниз, а затем, чтобы бросать их в противника, который не давал даже лягаться - настолько быстро спускал её книзу. Вспомнив, что её ожидает там, Вика завизжала из последних сил.
Внезапно одна нога освободилась, а за вторую её протащили дальше явно по инерции, после чего девушка приподнялась на лопатках и ахнула от боли и радости: петля на ноге сгорала на глазах, а её только что провезли мимо воткнувшейся в строительный мусор догорающей стрелы. Старик Неис! Единственный в их группе лучник!
Она снова, со вспыхнувшими откуда ни возьмись силами вскочила - и замахала руками, стараясь удержаться на месте и не съехать с холма. Так, со съезжающими ногами, развернулась и побежала наверх, под защиту лучника, которому рядом стоящий мальчишка подавал вторую подожжённую стрелу.