Комар
Шрифт:
А тем временем, молодым волкам и особенно этому бугаю-переростку, явно надоело ждать. И они потихоньку начали сужать кольцо, все больше скаля зубы и подначивая друг друга к более активным действиям. Но несмотря на их дружный боевой рык, было хорошо заметно, что эти юные охотники, почему-то не были на сто процентов уверенны в своих силах. И даже на такую сравнительно не большую добычу как я, старались нападать всем скопом, не оставляя и шанса в поединке один на один с загнанным ими зверем. Разве что, кроме этого, молодого здоровяка. Для жаждущих крови зубов которого, меня по всей видимости и притащили.
Заметив явную неуверенность в их действиях, я тут же воспрял духом. Эти волки хоть и не те милые зверушки с которыми я рос, но до матёрых хищников, им было ещё очень, и очень далеко.
— Ладно, шантрапа залётная! —
Ведь даже в ту, невероятно счастливую пору совместных с молочными братьями жестоких игр, я от них в развитии, уж точно не отставал. И очень хорошо знал, куда надо бить и за что хватать, что бы было максимально больно. А за прошедшее время, я хорошенько подрос и набрался сил. А заодно прошёл курс по выживанию в тяжелейших, нечеловеческих условиях, под чутким руководством хозяйки этого леса, мамаши-медведицы. Который и не всякий медведь, выдержать сможет. И легко вам со мной, точно не будет. Вы уж мне поверьте! А свой единственный шанс быстро расправится с беспомощным мальцом, вы по всей видимости, уже упустили…
Стараясь не поддаваться на всё сильнее сковывающий моё, и так напряжённое тело, страх, мысленно подбадривал я себя в ответ на всё громче и чаще слышавшийся со всех сторон, грозный рык. Но вот главарь серой банды подростков, вдоволь наслушавшись упрёков от своих нетерпеливых сородичей и окончательно набравшись волчьей смелости, наконец-то решился. Прижав уши к голове, он максимально вжался всем телом в землю, грозно рыкнул подельникам что бы те разошлись, и резко пригнул в мою сторону. Я же в ответ, заметив кое-что на тропе, и сам рванул на него. Но вместо того, что бы изо всех сил вцепится зубами и перегрызть друг другу глотки, решив заодно и извечный спор, чья же плоть на вкус сочнее, а кровь краснее, проскользнул под его зависшим в прыжке телом и со всех сил заехал ногами в живот. Да так, что эта громадина перелетев через меня, тут же шмякнулась мордой об землю, а затем и вовсе перевернулась, грохнувшись на изогнувшуюся от боли, серую спину.
Быстро вскочив на ноги, я тут же увернулся от очередной зубастой пасти и крепко зажав только-что поднятый с земли острый камень, так заехал им очередному прыгнувшему на меня бедняге по носу, что на волка было страшно смотреть, до того ему было больно. Скуля и пятясь, волчок раз за разом пытался убрать лапой невыносимую боль с разодранной камнем, окровавленной морды. Ещё двое волков в нерешительности смотрели то на меня, то друг на друга, то на своего, уже поднявшегося после падения вожака. Но больше всего их пугал скулящий от сильной боли, раненый товарищ. Бычку-переростку мой тычок, тоже явно не понравился. Но восстановив сбитое дыхание, и тут же ободряюще зарычав на своих трусливо поджавших хвосты товарищей, он всё же нашёл нужные случаю аргументы, и они уже втроём начали наступать на внезапно оказавшую достойное сопротивление, двуногую добычу.
— Что детишки?! Хотите добавки? Ну что же, рискните здоровьем! — прошептал я и сжав посильнее, так удачно попавшийся мне на глаза камень, оказавшийся выпавшим из-за пояса моим же кресалом, я грозно зарычал и недобро улыбнулся. Совсем как тогда, в уже далёком и казавшемся лишь призрачными сном, невероятно счастливом детстве. Когда волчата всем скопом, пытались угомонить чересчур бойкого и проворного братишку.
— У-гр-р… — выдал я свой фирменный, победный клич, голодного до опасных игр, молодого волчонка. И тут же бросился в атаку, на почему-то застывших в недоумении волков, которые вместо того чтобы дружно вцепится мне в горло, резко отпрянули с моего пути. Прилично разогнавшись и пытаясь со всей дури заехать по их рычащим мордам, я неожиданно для себя промахнулся и провожая взглядом внезапно отскочивших волков, тут же споткнулся об оказавшийся на моём пути, длинный корень. Смачно плюхнувшись мордой в землю и распластавшись на ней всем своим телом, я заодно выпустил из рук и свое единственное оружие…
«Ну вот и всё… — промелькнуло в голове. — Сейчас все дружно рванут и разорвут как тузик грелку…» — и я, уже ни на что не надеясь, тут же свернулся калачиком, что бы максимально защитить все свои важные, жизненные органы. А в суматохе, может кого и утащу с собой, что бы не скучно было…
Но прошла секунда, вторая. А за ней и третья, невероятно тягучая единица измерения времени. А меня почему-то, всё
Я поднялся на ноги и не веря глазам, схватил этого грозного зверюгу за ухо, и нагнув абсолютно не сопротивляющуюся моим действиям голову, посмотрел на еле заметный рисунок бабочки на мохнатом загривке. Понюхав его в ответ, я лизнул ему нос и что есть сил обнял, за его могучую шею…
***
Это был мой лучший, волчий друг. Именно он, с ещё одним волчонком, которого здесь не было видно, первым признал меня своим братом, чем несомненно помог попасть в их волчью стаю. Ну, может ещё и дедуля-волк, приложил к этому немало усилий, всячески уговаривая своих сородичей в это голодное время, не отгрызать мне мою аппетитную голову. Обняв остальных, радостно урчащих зубастиков, я подошёл к истекающему кровью волчонку и присев рядышком, погладил того за ухом. А затем слизав выступившую у него на носу кровь, попросил таким образом прощения за причинённый ущерб. Тот, положив свою голову мне на колени, довольно закрыл глаза. Приняв мои искренние извинения. И что бы окончательно загладить конфликт и наладить контакт. И самое главное, увести эту голодную ораву подальше от берлоги, окружённый радостно прыгающими на меня волками, я вернулся к своему мешку. Отогнав особенно настырных от вкусно пахнущей рыбой тряпки, взял лук со стрелами и двинул в лес. Собираясь продемонстрировать не отстающим, и очень заинтересовавшимся моим странным оружием лесным братьям, какой я стал, великий охотник…
Жил в лесу один обитатель, которого мы все очень боялись, но и одновременно мечтали сожрать, лишь издалека наблюдая как прогуливался по нашей территории этот жестокий убийца. Его даже медведь опасался. И старался на его пути не попадаться. Это был огромный вепрь. Имея в своём распоряжении страшную зубастую пасть и не менее опасные, торчащие наружу клыки, на пару с огромной массой, он в один момент мог распороть любому сопернику брюхо, или откусить явно лишнюю по его субъективному, кабаньему мнению, конечность. Но не найдя почти триста килограмм живого мяса на коротких ножках на его обычном месте, я вдруг заметил оленя. Это грациозное, прекрасное животное, тоже не относилось к разряду лёгкой добычи. Удар копытом, мог легко решить проблему с одиноким, серым хищником, а от настырного мишки, он мог легко убежать. Или в крайнем случае, так боднуть того своими острыми рогами, что куда там, тому вепрю.
Мы же, дружно засев за вывернутым вместе с корнем, засохшим деревом, и встав на носочки и задние лапы в сравнительной безопасности, могли вместе наблюдать спокойно пасущееся животное. Увидав оленя, мои серые братья тут же хотели бросится на этого красавца. Просто-напросто, того спугнув. Или же, уже испугаться самим, если олень окажется не из робкого десятка. Мне даже пришлось схватить моего лучшего друга за хвоста и еле слышно прорычать, что бы тот вёл себя потише. Ведь ничего хорошего из этой затеи, точно не получится. А то знаю я эти охотничьи игры. Зубастую молодёжь мясом не корми, дай только кого-нибудь погонять, а толку от этого, обычно совершенно никакого!
— Вор-рчун! — так я раньше называл эту вымахавшую почти до размеров того же кабана, мохнатую громадину, — сиди тихо! — я жестом указал на свой лук. — Сейчас увидишь, какой Комар стал великий охотник! Куда вам всем до меня! — Ворчун лишь слегка огрызнулся, но от первоначальной затеи, всё же отказался. И тут же приструнил остальных, лишь строго на тех взглянув:
— Мол, давайте всё же посмотрим, что этот облезлый, беззубый волк может противопоставить нашим могучим клыкам и невероятно быстрым ногам. Ведь ни острых клыков или прытких лап, у него отродясь не было! Да и как видно, уже и не появится. И когда олень от него сбежит, или что более вероятно, наш вновь нашедшийся брат, даст дёру от сохатого, вот тогда и поиздеваемся над Комаром всласть!