Комарра. Вселенная Майлза. Роман, повесть, эссе
Шрифт:
Они куда-то сворачивали, спускались, снова поднимались. Интересно, голокарта еще у нее в кармане? Они покинули пассажирские отсеки и попали на служебные уровни, предназначенные для погрузки и ремонта кораблей. Наконец они подошли к двери с вывеской «Транспортная компания Южного порта», как и на комбинезоне Ароцци. Надпись красными буквами гласила «Вход только для персонала». Ароцци провез их еще через несколько дверей и потащил вниз на широкий загрузочный причал. Здесь было прохладно, пахло маслом, озоном и пластмассой. Похоже, они находились у внешней стены станции. Катриона вспомнила, что видела прежде логотип Южного порта. Одна
Высокий крупный мужчина, тоже в рабочем комбинезоне, подбежал к ним. Его шаги эхом разносились по причалу. Это был доктор Судха.
— Наконец-то ужин, — начал он и тут увидел летучую платформу. — Кой черт… Роц, что это? Госпожа Форсуассон!
Он ошарашенно уставился на Катриону. Та посмотрела на него с мрачной ненавистью.
— Я налетел на нее, когда возвращался с ужином, — объяснил Ароцци, опуская платформу на землю. — Я ничего не мог поделать. Она узнала меня. Не мог же я дать ей сбежать и сообщить о нас. Так что я оглушил ее из парализатора и приволок сюда.
— Роц, ты идиот! Только заложников нам тут и не хватало! Ее наверняка начнут искать, и очень скоро!
— У меня не было выбора!
— А кто эта пожилая дама? — Судха вежливо поприветствовал госпожу Фортиц торопливым кивком.
— Элен Фортиц, — представилась она.
— Вы, часом, не жена ли лорда Аудитора Фортица?
— Да. — Голос тети Фортиц звучал холодно и ровно, но Кэт чувствовала, что та едва заметно дрожит.
Судха тихо выругался.
Катриона судорожно сглотнула, облизнула спекшиеся губы и попыталась сесть. Ароцци взял свои сумки, затем несколько запоздало снова достал парализатор. Из-за кучи оборудования появилась женщина, привлеченная громкими голосами. Средних лет, с кудрявыми светлыми волосами с проседью. На ней тоже был комбинезон транспортной компании. Катриона узнала Лену Фоскол, бухгалтера.
— Катриона, — прошелестела тетя Фортиц. — Кто это люди? Ты их знаешь?
— Это преступники, укравшие огромные деньги из бюджета Проекта Терраформирования и убившие Тьена, — громко, хоть и хрипло ответила Кэт.
— Что?! — изумленно воскликнула Фоскол. — Ничего подобного мы не делали! Он был жив-здоров, когда я его там оставила!
— Оставили прикованным к перилам с полупустым кислородным баллоном, который вам не пришло в голову проверить! А потом они позвонили мне, чтобы я приехала за ним. На полтора часа позже, чем было нужно! — ядовито выплюнула Катриона. — Блестящая мизансцена, сударыня! Безумный император Ури высоко оценил бы такой артистизм.
— Ох! — выдохнула Фоскол. Она позеленела. — Это правда? Вы лжете! Никто не пойдет наружу с пустым баллоном!
— Вы знали Тьена, — отрезала Кэт. — Так как?
Фоскол умолкла.
Судха побледнел.
— Мне очень жаль, госпожа Форсуассон. Если это действительно произошло, то это случайность. Мы не собирались его убивать, совсем наоборот, клянусь.
Катриона сжала губы в ниточку и не произнесла ни слова. Теперь, когда она сидела свесив ноги, она лучше видела грузовой причал. Тридцати метров шириной и двадцати глубиной, прочный, с металлическими поручнями и переходами и застекленной диспетчерской в противоположном конце. Вокруг какого-то огромного аппарата, стоявшего в центре помещения, валялось разнообразное оборудование. Главная часть аппарата походила на воронку, сделанную
Но как они протащили все это, да и себя самих через облаву, устроенную службой безопасности? СБ наверняка обшаривала каждый катер, покидающий поверхность планеты. Да, но только в последние несколько дней, сообразила Катриона. А эту штуку могли сюда притащить несколько недель назад, до облавы. И служба безопасности скорее всего сконцентрировала свое внимание на скачковых кораблях и их пассажирах, а не на фрахтовиках каботажных рейсов. У заговорщиков Судхи были годы, чтобы подготовить себе фальшивые документы. Ведут они себя так, будто это место им принадлежит. Возможно, так оно и есть.
Фоскол наконец заговорила. Ее губы были поджаты не меньше, чем у самой Катрионы.
— Мы не убийцы. В отличие от вас, барраярцев.
— Я в жизни никого не убила! А для неубийц числящееся за вами количество трупов становится довольно впечатляющим, — огрызнулась Катриона. — Не знаю, что случилось с Радовашем и Трогир, но как насчет тех шестерых несчастных на отражателе и пилота рудовоза? И Тьена? Получается как минимум восемь. А может, и десять.
А может стать и двенадцать, если я не поостерегусь.
— Я была студенткой Солстисского университета во время Восстания! — рявкнула Фоскол, явно выбитая из колеи известием о Тьене. — И видела, как моих друзей и однокашников расстреливали на улицах во время волнений. И помню тотальную газовую атаку в куполе «Зеленый Парк». Как смеете вы, барраярка, сидеть тут и обвинять меня в убийстве!
— Во время Комаррского Восстания мне было пять лет, — осторожно ответила Катриона. — И что я, по-вашему, могла сделать, а?
— А если вы хотите вдаваться в исторический экскурс, — сухо заметила тетя Фортиц, — то это именно вы, комаррцы, позволили цетагандийцам обрушиться на нас. Прежде чем погиб первый комаррец, погибло пять миллионов барраярцев. Так что в оплакивании павших комаррцам не выиграть никогда.
— Но это было давно, — несколько растерянно возразила Фоскол.
— А! Я поняла. Значит, разница между преступником и героем лишь в очередности, в какой их деяния были совершены, — с фальшивой сердечностью ответила госпожа профессор истории. — И им воздается в зависимости от даты. В таком случае вам лучше поторопиться. Вы же не хотите, чтобы ваш героизм пропал втуне?
Фоскол гордо выпрямилась.
— Мы не собираемся никого убивать. Все мы видели бесполезность такого рода героики еще двадцать пять лет назад.
— Значит, события развиваются не совсем по плану, а? — пробормотала Катриона, растирая лицо. Онемение постепенно начало проходить. Жаль, что то же самое нельзя сказать о ее мозгах. — Как я заметила, вы не отрицаете, что вы воры.
— Мы просто вернули кое-что из того, что нам принадлежит, — оскалилась Фоскол.
— От средств, вбухиваемых в терраформирование Комарры, прямой прибыли Барраяру нет. Вы обокрали ваших собственных правнуков.
— Все, что мы взяли, мы взяли для таких инвестиций Комарре, которые принесут неоценимую пользу нашим будущим поколениям, — не осталась в долгу Фоскол.