Комбат
Шрифт:
– У него тоже понос и он хочет от него избавиться? Пусть смотрит на меня, если мой вид способен скрепить желудок.
– А у вас все в порядке с юмором, – похвалил девушку Чесноков. – Пойдемте за наш столик.
– У меня все в порядке.
– Но с юмором особенно. Обычно молодые избегают не только шутить на такие темы, но и вида не показывают, будто когда-либо в жизни им приходилось ходить в туалет. Один мой приятель заработал себе воспаление мочевого пузыря, поскольку боялся сказать девушке, с которой проходил всю ночь под звездами, что хочет «пи-пи».
Та пожала плечами так, словно бы у нее по спине ползали муравьи.
– А о чем мы будем разговаривать? О дождливой погоде иди о вашем поносе?
– С этого можно начать.
– Лишь бы этим не кончилось, – захохотала девушка на удивление звонко и бесшабашно.
Бармен подмигнул Чеснокову, дескать, я ее, приятель, вижу насквозь, и у тебя все получится, а полтинника как раз хватит на угощение и мотор.
Чесноков в ответ улыбнулся бармену:
– Что она предпочитает?
– Могу ошибиться, но она здесь третий раз и все время пьет вишневый ликер.
– Тогда за наш столик целую бутылку ее любимого вишневого ликера.
Бармен подал граненую бутылку, предварительно протерев ее салфеткой.
– И кофе для всех.
– Только мне без сахара, – вставила девушка, потому что у нее и так начиналась изжога от неимоверно сладкого тягучего ликера.
– Пойдемте, пойдемте. Кстати, как вас зовут? Я Александр, а мой друг – Рублев.
– Надеюсь, не Андрей?
– Андрей. А как вы догадались?
– Ну, если Рублев, то, наверняка, Андрей.
Если Ульянов, обязательно Владимир, а если Гагарин, то уж, непременно, Юрий.
– А-а, – на всякий случай заулыбался Чесноков. – А вас как зовут?
– Меня? – девушка вновь передернула плечами. – Меня зовут Наташа.
– Значит, Ростова.
– А вот и нет.
– Тогда Безухова и вы замужем за Пьером.
– У вас какие-то вторичные шутки. Хотя вы, наверное, достаточно выпили.
К столику Чесноков уже вернулся с Наташей, которую держал под руку, как бы боясь, что Рублев перехватит ее. Когда он усадил девушку за стол, нога Андрея Рублева тут же коснулась ее лодыжки, а левое веко у него нервно дернулось, подмигивая. Наташа ногу не убрала, но подмигивать в ответ не стала, она еще не решила, кому из этих двоих отдаст предпочтение – тому, кто больше потратит на нее или тому, кто больше понравится.
Мужчина в сером плаще поставил пустой стакан на стойку. Больше заказывать он ничего не стал, лишь нервно принялся вертеть в толстых грубых пальцах с коротко подстриженными ногтями пачку сигарет, время от времени бросая через плечо равнодушные взгляды на посетителей бара, устроившихся за столиками.
Сам же он предпочитал оставаться в тени у самого края стойки.
– Все в порядке? – поинтересовался у него бармен. – Хотите еще? Или бутерброд?
– Не сейчас.
– Я всегда рядом.
Бармен на время потерял к этому посетителю всякий интерес, поняв, что тот больше ничего заказывать не станет, но и не уйдет в ближайшее время.
Громко играла музыка, которую пытались
Мужчина в сером плаще, так и сидел, привалясь плечом к стене и облокотясь на стойку.
Он нервно курил, держа сигарету спрятанной в кулак – так, словно в баре лил дождь, а он берег огонь от капель. Работали кондиционеры, вдувая чистый, чуть прохладный воздух в накуренное помещение. Музыка гремела все громче и громче, а на двух больших экранах телевизоров, на одном – откровенно беззвучно, как рыба, раскрывал рот диктор, а на другом – выгибалась Мадонна, совершенно не попадая в такт звучащей мелодии. И не мудрено – пел Майкл Джексон. В общем все было здесь, как всегда.
– А вы как трахаться предпочитаете? – прямо в ухо кричал Наталье Чесноков.
– Шарахаться?
– Трахаться! – А! Я и не думала, что вы так откровенны.
– И Андрей тоже.
Та в ответ хохотала:
– Что он имеет в виду, Андрей?
– Что имеет, то и введет.
– А что вы имеете?
Рублев извлек из кармана дорогую записную книжку-портмоне:
– Я обязательно должен записать твой телефон.
– А я его не даю каждому встречному, нам надо хотя бы пуд соли прежде съесть.
– Так ты не даешь каждому встречному? – Андрей изобразил на лице грусть, – а я так надеялся! – после чего он положил книжку на диван между собой и Наташей, круглый диван позволил теперь им рассесться немного в другом порядке – Рублев неуклонно подбирался к девушке поближе.
Наталья даже не смущалась. Она хохотала еще громче. А под столом ее округлые колени уже хватал влажной ладонью и гладил по скользкому чулку Андрей Рублев. Время от временем руки Александра Чеснокова тоже исчезали под столом, но дальше середины бедра он редко добирался, правда, иногда морщился, когда его пальцы переплетались с пальцами Рублева. Тогда все трое начинали хохотать и пить коньяк, вытаскивая руки из-под стола, правда, на время.
Народа на улице стало меньше, ибо дождь продолжал лить. Прямо у входа, чуть заехав колесами на тротуар, остановились два джипа с затемненными стеклами. Из джипов выскочили мужчины в камуфляже. Их лица закрывали маски, у двоих в руках оказались короткие автоматы, остальные были вооружены дубинками.
Дверь бара резко распахнулась, впуская непрошенных гостей.
Швейцар посчитал за лучшее спрятаться в глубине коридора, а лицо бармена вытянулось, когда он увидел вооруженных омоновцев, и его рука инстинктивно захлопнула ящик кассового аппарата, вдвинув его до отказа.