Комбат
Шрифт:
– Все в порядке?
– Да.
Комбат перемахнул через ограду, даже не коснувшись ее ногами и на удивление, если принимать во внимание его грузное тело, бесшумно приземлился рядом с девушкой.
– Поднимайся, нечего тут разлеживаться!
– Сама знаю.
Наташа легко вскочила на ноги, но тут же Борис Рублев сделал ей знак: присядь! И сам присел тоже. Они спрятались за пышный куст бузины, на котором даже в эту темную ночь поблескивали ягоды.
«Что, собственно, случилось?» – подумала девушка. Но тут повернулась ручка на воротах гаража, желтая полоска света легла на бетонную подъездную
Молодой мужчина лет тридцати-тридцати пяти, оставив за собой открытыми ворота, выбрался на верх и, взгромоздясь на бетонный парапет, расстегнул джинсы, принялся отливать в темноту, наверняка уверенный, что рядом с ним никого нет. А может, он был просто так воспитан, что не видел в этом ничего стыдного.
Наташа посмотрела на Рублева.
– Правильно, – прошептал он, – смотреть туда тебе незачем.
Комбат, пригнувшись, успел перебежать от кустов к подпорной стенке, прикрывавшей спуск в гараж, и затаился за ней. Отсюда ему отлично было видно нутро мастерской, в которой стояло две машины. Двое же парней ковырялись в остове легковой машины. Работали они умело и быстро, было такое впечатление, будто они потрошат кишки какого-то огромного животного. У стены стоял кузов автомобиля, порезанный автогеном на части. То, что комбат сначала принял за «ауди», оказалось «БМВ». Но он не расстроился из-за своей ошибки, ведь это то же самое, что в полуразложившемся трупе не сразу признать знакомого тебе человека.
"Так, их трое, – подумал комбат, – в крайнем случае, в доме найдется еще человека два.
А можно сделать и по-другому. Сейчас этот козел, которому лень подняться в туалет, расположенный в доме, будет проходить возле меня.
Прыгнуть ему сверху на спину, тихо и аккуратно… Вот только загвоздка в том, знает ли он о том, как номерной знак с «волги» перекочевал на бандитский джип?"
Времени на раздумья почти не оставалось.
Парень уже плелся по бетонной дорожке, на ходу застегивая джинсы. Он остановился, вынул из кармана зажигалку. В его ладонях заплясал веселый язычок пламени.
«Смотри-ка, аккуратный, – подумал комбат, – знает где можно курить, а где нельзя. Ну же, сделай шаг вперед, а то отсюда мне прыгать неудобно!»
Наташа, спрятавшись за кустом бузины, с замиранием в сердце следила за тем, что происходит возле дома. Она видела приготовившегося к прыжку комбата, видела курившего парня.
Рублев бросил быстрый взгляд на ворота гаража и, выждав момент, когда один из работавших поднес сварочный электрод к металлическому листу, использовав шум сварки, прыгнул на любителя подышать свежим воздухом и сигаретным дымом. Наташа была уверена, что комбат обрушится на парня всем своим весом, подомнет его под себя, прижмет к бетону. Но получилось совсем не так, как она себе представляла.
Комбат приземлился на обе ноги точно за парнем, сгреб его в охапку, не дав ему даже вскрикнуть, и потащил к кусту бузины. Парень отчаянно болтал ногами в воздухе, но даже не мог дотянуться каблуком до земли, чтобы стукнуть, в надежде, что его услышат приятели в мастерской.
А из-за ворот тем временем вырывались адские сполохи электродуговой сварки, и девушке комбат на какое-то
– Ты кто? – спросил комбат, нежно наступая своим рифленым ботинком на запястье парню.
Тот скрежетнул зубами.
– Что значит кто?
– Имя у тебя есть? Или кличка?
– Никита меня зовут.
– Ну вот, Никита, у меня к тебе разговор.
Быстро ответишь – быстро уйдешь.
– Ты ему лучше отвечай, а то плохо будет, – зашептала Наташа, уже привыкшая к роли помощницы комбата.
– Что за дело? Кто вы?
– Я, – Борис Рублев ухмыльнулся, – просто так, погулять вышел. Вижу, отливаешь не там, где надо, девушка, вон, засмущалась…
Но по взгляду Бориса парень сообразил, тому известно многое. Во всяком случае, он наверняка знает, что здесь занимаются нечестным промыслом, но не спешит напомнить об этом.
– Я не из милиции, успокойся. Скажешь – отпущу и уйдем. Понял?
– Понял.
Комбат чуть-чуть перенес центр тяжести – на носки ботинок. Парень зажмурил глаза и чуть не прокусил себе язык. Если бы он не лежал на довольно мягкой земле, кости его запястья давно бы превратились в месиво осколков.
– Гришана знаешь?
– Валика, что ли?
– Его самого.
– Машину его угонял?
– Он сам ее отдал, – запричитал парень.
– Тихо! – цыкнул на него комбат и резко присел за кустом.
Из ворот вышел перепачканный, в грязной спецовке мужчина и осмотрелся.
– Хрен его знает, куда его понесло! – сказал он, обернувшись. И тут же крикнул в темноту, – Эй!
– Отзовись, – посоветовал комбат.
– Тут я, – сдавленным голосом отвечал ему пленник комбата.
– А-а, а я уж думал, провалился куда. Что, места подальше не нашел? Сколько раз тебе говорил, туалет в доме есть! А то потом в саду не ступить.
– Прихватило…
Комбат с силой выпустил воздух сквозь плотно сжатые губы.
– Эко тебя! – посочувствовал мужчина в спецовке и брезгливо поморщился. – Скотина!
Завтра лопату тебе в руки и заставлю все закопать.
– Кто он? – совсем тихо спросил комбат и чтобы у парня не возникло соблазна крикнуть, навалился ему коленом на грудь.
– Бригадир наш.
– Хозяин или бригадир?
– Нет хозяина сейчас.
– Хорошо помнишь машину Гришана?
– Да, «волги» мы редко берем, она, наверное, последней была.
– Так уж и редко?
– Ну, разве что лобовое и заднее стекла. А так, чтобы машину целиком – нет.
– Номера на ней были, когда сюда пригоняли?
Парень задумался, морща лоб. Он-то наверняка мог ответить – какой дефект был в каком цилиндре, какой протектор успел полысеть, а какой нет, но вот номера припомнить не мог. По справедливости о них следовало бы спрашивать у гаишников – их специальность.
И вдруг его лицо просияло:
– Были номера! Их еще какой-то мудак на заклепки поставил, а не на винты.