Комбинации реалий
Шрифт:
Ведь в сложившейся ситуации лучшим выходом было молчание.
Сладкую тишину нарушало лишь размеренное сопение Поттера и легкие смешки, доносящиеся откуда-то сбоку.
Когда лучи солнца проскользнули через узкое окошко и упали на небритое лицо Гарри, он поморщился и проснулся окончательно. До этого, в состоянии легкой полудремы, слизеринец вспоминал события прошлой ночи – вплоть до момента, когда Гермиона уснула у него на груди – и додумывал, как мог окончиться его сегодняшний сон. Сон был странный, но ввиду последних событий весьма
— Гермиона, где мои трусы? — отбрасывая мысли о гейских снах в сторону и громко зевая, поинтересовался Поттер у девушки. Та как-то хрипло рассмеялась и ответила голосом Драко:
— На люстре посмотри, любовь моя.
— Драко?! — Гарри, повернув голову, увидел подле себя друга и подскочил с кровати, чуть не вылетая в открытое окно. Это что получается, сон был вовсе не сном? Нет, не может такого быть! — Твою мать, Малфой! Как ты тут очутился? Где Гермиона?
— В душе твоя Гермиона, — сообщил Малфой с довольной ухмылкой. — Вставай, давай, тебя внизу ждут. Кстати, как оно? Не скрывай от друга ничего, Поттер, я в курсе, чем вы занимались с Грейнджер прошлой ночью.
— Кто ждет? — спросонья не понимал Поттер. — Кто занимался?
Малфой кинул в Гарри носком. Тот, как истинный ловец, схватил носок на лету и метнул обратно в Драко. Тот нахмурился и, выплевывая носок, возмущенно вопросил:
— Ты сегодня спал с Грейнджер и ничего мне не расскажешь?
Гарри только открыл рот для ответа, как вдруг в комнату вошла Гермиона. Судя по халату, надетому на девушку, она действительно была в душе.
— Малфой, если тебе это так важно знать, все было прекрасно, — заявила девушка. — А теперь вон с моей кровати, сволочь, хоть бы ботинки снял! — с этими словами Гермиона замахнулась на Малфоя полотенцем. Расхохотавшись, Драко вскочил и вышел прочь, оставляя Поттера и Грейнджер наедине.
— С добрым утром, любимый, — чмокнула Гермиона Поттера. — Ты сегодня стонал всю ночь… Что-то плохое снилось, да?
Гарри вспомнил, как он прыгал на члене Малфоя во сне, и неопределенно покачал головой – что Гермиона восприняла в качестве положительного ответа.
— Бедный ты мой, — пробормотала Гермиона и принялась снимать халат. — Драко уже сказал, кто ждет тебя внизу?
— Эм… — Гарри начал возбуждаться и потому отвел взгляд от обнаженного тела. Не сейчас, Поттер, не сейчас. — Нет, он мне ничего не сказал. Мама приехала?
— Как ты догадался? — Гермиона принялась одеваться, и Поттер с облегчением вздохнул. — Она писала тебе?
— Нет. И я ей не писал. Я даже и не знаю, чего это она заявилась в Хогвартс посреди учебного года, — недоуменно пробормотал Поттер, вставая. — Но, наверное… хотя ладно. Пойду, спущусь.
Гермиона кивнула, опуская взгляд и пряча появившийся в глазах страх. Вряд ли миссис Поттер приехала добровольно – кто-то или что-то заставило ее явиться в замок. И это, несомненно, приведет не к лучшему исходу.
Подумать только – Гермиона боялась отпускать своего парня к родной матери.
—
Миссис Поттер, сидевшая у камина, встала при виде сына. Слегка приподняв бровь, она улыбнулась, но не прокомментировала выход Гарри из двери явно не мужской спальни. Поттер пригладил непослушные волосы, вызвав у Лили непроизвольное учащение пульса – как в этот момент сын напомнил ей Джеймса! – и спустился к матери.
— Привет, мам, — выжидающе посмотрел на Лили Гарри. Та обняла сына и подтолкнула его к дивану, на котором сидела сама секунду назад. Поттер сел и вопросительно уставился на мать. Что же привело ее сюда?
— Как ты меня нашла? Я ж на Слизерине учусь…
— Но ночуешь здесь, не правда ли? — улыбнулась Лили. — Профессор Мак-Гонагалл сказала мне, где тебя искать, вот и все.
— И зачем ты здесь? — Гарри все еще смотрел на мать удивленно. — Что-то случилось?
— Мне пришло письмо из Министерства, — вздохнула Лили, понимая, что от сына ничего не скроешь. — Они говорят, что я должна забрать тебя из школы до конца учебного года. Ты переходишь на домашнее обучение, а летом вернешься и сдашь Ж.А.Б.А.. Вот письмо, — женщина протянула сыну вскрытый конверт. Гарри принял его из рук матери, достал сложенный вчетверо кусок пергамента, развернул и бегло прочитал. «Мистеру Поттеру…», «на домашнее обучение…»…
Печать Министерства с тихим шелестом рассыпалась в его дрогнувших пальцах.
— Мам, и как это объяснить? — Гарри вспомнил ночной разговор, подслушанный им, и сразу понял, кто и зачем послал письмо матери, но виду не подал. — Мне нельзя уходить из школы, у нас сложная программа и…
— Думаю, все проблемы с учебой мы с тобой решим. Но Министерство Магии настаивает на том, чтобы ты вернулся домой. Гарри, — женщина склонилась к сыну и практически зашептала: — Сынок, снова что-то происходит, правда? Скажи, что случилось?
— Ничего, мам, — ответил Поттер, потупив взгляд. Утреннее настроение куда-то мгновенно улетучилось. И в душе стало как-то… муторно, что ли. Неправильно все это было. Неправильно. — Я могу идти прощаться и собирать вещи?
— Твои вещи уже собраны, профессор Снейп любезно предоставил свои услуги, — смутилась Лили. — Прощайся и мы уезжаем. Прости, Гарри, — мать виновато посмотрела на сына, — но я ничего не могу сделать. Если ты тут останешься, я боюсь, что они изымут тебя из школы другим способом. Любым способом, — добавила, понижая голос. Гарри вздрогнул.
— Мам, ты ведь что-то не договариваешь, — сказал он, вставая. Лили отвернулась к окну, за которым пролетела гигантская серая сова.
— Иди, Гарри. Я жду тебя тут.
Прошла неделя. Целая неделя, проведенная Поттером в Годриковой впадине, с матерью, но вдали от друзей, Хогвартса и событий, происходящих в нем. Через три дня после слезного прощания с Гермионой и отъезда из замка, к ним домой вновь пришло письмо из Министерства. Поттеру было запрещено даже выходить из дому. Все, что мог Гарри в данный момент – писать друзьям письма и ждать ответа, надеясь, что Буклю не перехватят в дороге.