Комедии
Шрифт:
Паскуа. А не хочешь ли, я тебе сейчас всыплю как следует.
Либера. Это ты-то!
Орсетта. Ах ты, чертовка! Всю тебя расшибу!
Лучетта. Стерва ты!
Орсетта(ударяет ее по руке). Поговори еще у меня, поговори!
Лучетта(замахивается, чтобы ударить ее). Так ты вот как!
Либера(толкает
Паскуа(толкает Либеру). Так ты еще и толкаться!
Орсетта. А вот тебе! Вот тебе! (Бьет кого попало.)
Начинается общая свалка.
Все(кричат). Вот тебе! Вот тебе!
СЦЕНА 11
Те же и падрон Фортунато.
Фортунато. Вы это что? Уймитесь, бабы, уймитесь! Бабы, стойте. Стойте же!
Женщины продолжают драться, не прекращая крика. Фортунато бросается между ними, пока ему не удается их разнять. Своих он гонит в дом.
Либера. Получила?! (Уходит.)
Кекка. Погоди еще у меня! (Уходит.)
Орсетта. Я тебе все волосы выдеру, посмотришь! (Уходит.)
Паскуа. Проклятая! Если бы ты мне не ушибла руку, я тебя так бы на землю и швырнула! (Входит в свой дом.)
Либера. А вы, тухлый чорт, если вы своих баб не образумите, я вам такую посудину на голову опрокину, что вони не оберетесь. (Входит в дом.)
Фортунато. Отстаньте вы! Ух, проклятые! Вот бабы! Где бабы, там вечно драка и визг. Недаром говорится: баба в дом, всё вверх дном. (Уходит к себе.)
СЦЕНА 12
Комната в частном доме.
Исидоро и Тита-Нане.
Исидоро. Идите со мной. Не смущайтесь. Мы не в суде, не в присутственном месте. Мы в доме почтенного человека, венецианца, который бывает в Кьодже два раза в год, а на остальное время оставляет ключи мне. Теперь я хозяин этого дома. Здесь мы устроим мировую и уладим все, что вышло у вас из-за сплетен. Я своим друзьям друг и вас, кьоджинцев, очень люблю.
Тита. Спасибо за милость, синьор помощник.
Исидоро. Идите сюда. А раз уж мы будем одни…
Тита. А где же остальные?
Исидоро. Падрон Виченцо
Тита. А вдруг Балда не захочет прийти?
Исидоро. Не захочет, — заставлю притащить его силком. А теперь, пока мы одни, давайте поговорим о предложении, которое я вам сделал. Нравится вам Кеккина? Возьмете вы ее?
Тита. Если говорить положа руку на сердце, не очень она мне нравится, и, думается мне, не возьму я ее.
Исидоро. Как так? А утром вы мне говорили совсем не то.
Тита. А что я говорил вам?
Исидоро. Вы говорили: «Не знаю; я не совсем свободен». Еще спрашивали, сколько за ней приданого. Я сказал вам, что у нее двести с лишком дукатов. Мне показалось, что приданое вам подходит и что девушка вам по сердцу. Чего же вы теперь передергиваете карты?
Тита. Ваша милость! Я ничего не передергиваю, ваша милость. Должен сказать вам, что с Лучеттою уже два года я любовь кручу, ваша милость. А обозлился я и наделал все то, что вы знаете, от ревности и от любви. И отказался от нее. Но должен сказать вам, ваша милость, что Лучетту я очень люблю, — да, люблю! Ну, а когда человек выйдет из себя, он ведь сам не знает, что говорит. Утром сегодня я Лучетту готов был убить. Еще немного, и так бы ее, кажется, и пристукнул! А как подумаю, чорт побери, — не могу я ее бросить! Люблю ее, и все тут! Она меня обидела, и я от нее отказался, но у меня сердце так и разрывается!
Исидоро. Недурно, честное слово! А я-то послал за донной Либерой и за падроном Фортунато, чтобы поговорить об этом дельце и просить их отдать за вас Кекку.
Тита(недовольным тоном). Покорно благодарю, ваша милость.
Исидоро. Выходит, не хотите ее, что ли?
Тита(так же). Спасибо за милость.
Исидоро. Так да или нет?
Тита. С вашего разрешения — нет, ваша милость!
Исидоро. Ну, так чорт с вами! Наплевать мне на вас всех!
Тита. Как это вы разговариваете, ваша милость? Я бедный человек, бедный рыбак; но я человек порядочный, ваша милость.
Исидоро. Мне неприятно, потому что очень хотелось пристроить замуж эту девушку.
Тита. Ваша милость, вы мне простите и не примите за обиду. Я хотел бы сказать вам два слова, ваша милость.
Исидоро. Говорите. Что вы хотели сказать?