Комедия ошибок
Шрифт:
Тем не менее это был для нее удар в сердце. Днем она слышала, как дети, гурьбой возвращаясь из школы, останавливались перед вывеской и кричали:
– Ой, да это же мисс Нейман! Здравствуйте, мисс Нейман!
Это было уже слишком. Вечером, когда к ней пришел редактор, она сказала ему:
– Обезьяна на вывеске - это я! Знаю, что я! И этого я ему не спущу! Я заставлю его сиять вывеску и при мне слизать обезьяну языком!
– Что ты хочешь делать?
– Сейчас же идти к судье!
–
– Ну, завтра.
Рано утром она вышла и, подойдя к Гансу, сказала:
– Вот что, мистер дачмэн: я знаю, что это меня ты намалевал в виде мартышки. Ну-ка, пойдем к судье! Увидим, что он на это скажет.
– Скажет, что я имею право рисовать на своей вывеске что хочу!
– Посмотрим!
– Мисс Нейман с трудом переводила Дух.
– А откуда вы знаете, что обезьяна - вы?
– Сердце мне это говорит! Идем, идем к судье! Не пойдешь, так тебя шериф в кандалах поведет!
– Что ж, пойдемте, - согласился Ганс, уверенный, что на этот раз победа за ним.
Они закрыли лавки и отправились к судье, перебраниваясь всю дорогу. И только у самых дверей мистера Дансонвилля оба спохватились, что не настолько знают английский язык, чтобы изложить судье все дело.
Как тут быть? Вспомнили, что шериф, польский еврей, говорит и по-английски и по-немецки. Пошли дальше, к шерифу.
Но шериф собрался куда-то ехать и уже сидел в телеге.
– Ступайте вы к черту!
– сердито прикрикнул он на них.
– Взбудоражили весь город! Годами носите одну пару башмаков! Некогда мне с вами возиться. Я еду за дровами. Прощайте!
И уехал.
Ганс упер руки в бока и сказал спокойно:
– Ну, мисс, придется вам потерпеть до завтра.
– Ждать? Ни за что, легче умереть! Только если вы снимите обезьяну...
– Обезьяны не сниму.
– Тогда тебя вздернут! Будешь болтаться на дереве, немец, ой, будешь! Обойдется дело и без шерифа! Судья тоже знает всю историю.
– Ну, так идем к нему без шерифа!
Однако мисс Нейман ошибалась: судья один во всем городе ровно ничего не знал об их ссорах. Безобидный старичок приготовлял свои снадобья и воображал, что спасает мир.
Он принял их, как принимал каждого, - учтиво и ласково.
– Покажите языки, дети мои!.. Сейчас я вам пропишу лекарство.
Оба замахали руками, пытаясь таким образом объяснить ему, что пришли не за лекарством. Мисс Нейман твердила:
– Мы не за этим! Не за этим!..
– Так чего же вам нужно?
Ганс и мисс Нейман заговорили разом, перебивая друг друга. Ганс слово, она - десять. Наконец, немку осенила удачная мысль: она указала себе на грудь в знак того, что Ганс пронзил ей сердце семью мечами.
– Ага, теперь понимаю! Понимаю!
– обрадовался доктор.
Он
– All right!* А как зовут? Ганс, Лора. All right! Чем занимаетесь? Торговлей! All right!
– доктор задал еще какие-то вопросы. Они их не поняли, но на всякий случай ответили: "Yes"**. Доктор кивнул головой: вот и все.
______________
* Отлично! (англ.).
** Да (англ.).
Кончив писать, он встал и вдруг, к великому удивлению Лоры, обнял ее и поцеловал.
Она решила, что это доброе предзнаменование, и пошла домой, полная самых радужных надежд.
Дорогой она пригрозила Гансу:
– Я вам покажу! Вы у меня запляшете!
– Запляшет кое-кто другой, - спокойно отпарировал тот.
На другое утро к их лавкам подошел шериф. Оба - и Ганс и мисс Нейман стояли в дверях. Он пыхтел трубкой, она напевала:
– Дачмэн, дачмэн, да-ачмэн!
– Думаете идти к судье?
– спросил шериф.
– Мы уже ходили.
– Ну и что?
– Шериф, голубчик! Дорогой мой мистер Дэвис!
– взмолилась мисс Нейман.
– Пойдите узнайте, что он постановил. А я в долгу не останусь... Мне как раз нужны новые ботинки. Замолвите там за меня словечко судье! Вы сами видите я одинокая, беззащитная девушка...
Шериф ушел. Он вернулся через четверть часа, и почему-то за ним шла целая толпа.
– Ну, что? Как?
– спросили в один голос оба противника.
– Все в полном порядке, - отвечал шериф.
– Что же судья сделал?
– А что он мог сделать плохого? Он вас поженил.
– По-же-нил?!
– Ну да. Что же тут странного? Все люди рано или поздно женятся.
Если бы в них ударила молния, и тогда Ганс и его соседка не были бы так потрясены. Ганс выпучил глаза, разинул рот и, как полоумный, уставился на мисс Нейман, а она, не менее ошеломленная, - на него. Оба в первую минуту словно окаменели, потом подняли крик:
– Его жена? Я?!
– Мне быть ее мужем?!
– Караул! Люди добрые! Ни за что! Сию мину. ту иду разводиться! Не хочу!
– Нет, это я не хочу!
– Лучше смерть, господи!.. Развод, сейчас же развод! Что же это такое творится?!
– Кричать-то зачем, мои дорогие?
– спокойно сказал шериф.
– Крик тут не поможет. Судья женить женит, но разводить он не может. Вы же не миллионеры из Сан-Франциско, чтобы затевать разводы. Разве вы не знаете, во что это обходится? Ай-ай-ай! Зачем кричать? У меня на складе есть чудные детские башмачки, я вам их дешево продам. До свиданья!