Комендант мертвой крепости

Аренев Владимир Константинович

— Только палец вправить… а так — конечно.

— Спасибо, что вовремя вмешались.

— Считайте, это я из шкурных интересов, — сказал отец Гуггонал. — Всё-таки проще спасти для вас живого пленника, чем возрождать мёртвых.

* * *

В конце концов им пришлось задержаться на день. Господин Оттенс готов был пренебречь похоронными обрядами, когда дело касалось жителей Торжка. Но тела своих андэлни бросить не мог — и не бросил. Всех шестерых похоронили согласно обряду, и отец Гуггонал пропел над ними гимны Рункейру Душехранителю. Деревенское кладбище

находилось к северу от частокола, между полями. На могилах остались следы скоростелевых лап — здесь пятеро бунтовщиков объехали деревню, чтобы прорваться через восточные ворота.

Несколько молодых кручинников были сломаны, таблички с именами разлетелись во все стороны. Они собрали таблички и сложили в одном из домов.

— Надеюсь, — пробормотал Акийнурм Клык, — найдётся кто-то, кто сможет правильно их развесить.

Господин Оттенс сомневался, однако промолчал. В последние часов семь он вообще мало говорил — больше слушал и наблюдал. Пытался понять, где допустил ошибку и как им быть дальше.

Трое разведчиков, которых отправили в северную деревню, так туда и не добрались. По роковому стечению обстоятельств (хотя господин Оттенс скорей назвал бы это невнимательностью) они наткнулись на разъезд бунтовщиков. Андэлни Плети вряд ли поняли, с кем имеют дело, однако атаковали — и серьёзно ранили одного разведчика. Сейчас он лежал в доме старосты — там устроили лазарет. Двое других оказались удачливей: отделались лёгкими увечьями, полученными уже в деревне во время сражения.

К сожалению, с остальными ранеными дела обстояли много хуже. Госпожа Дойварнесс так и не очнулась. Четверых андэлни, которые пострадали от вызванных ею порталов, отец Гуггонал прооперировал, однако сразу заявил: дело плохо.

— Им нужны настоящие лекари, нужны покой и обезболивающие. Двоим срезало кисти рук, одному — ногу ниже колена.

— И ещё один вовсе остался без ног. — Акийнурм Клык сплюнул и покачал головой. — Вот поэтому я ненавижу всё, что связано с порталами. До Разлома их почти не использовали — и жилось спокойней. Я понимаю, сейчас, если есть под рукой надёжный чарознатец, прыгай по миру из конца в конец, не зная печали… да вот только каждый раз меня аж наизнанку выворачивает. Шагаю в портал и думаю: «Всё, Клык, теперь точно сдохнешь!» А когда чарознатцы с их помощью аж такое вытворяют…

— Она спасла нас.

— Да, господин советник, спасла. Я ведь не дурак, понимаю. Если бы не госпожа Дойварнесс, эти говноеды прикончили бы половину отряда — мы и ахнуть бы не успели. Моя вина, не сообразил про вторые ворота. Но порталы… вот как она так умеет? — сразу россыпью, да не обычные двусторонние — а только такие, чтобы на вход работали, а на выход — нет!

— А я, — тихо сказал жрец, — всегда спрашиваю себя о другом. Куда открываются эти односторонние порталы? Что находится по ту сторону?

Господин Оттенс отмахнулся:

— Сейчас это неважно. Вопрос в другом: как нам быть дальше? С ранеными на руках, без чарознатицы…

— Хотите повернуть назад?

— Хочу выслушать ваше мнение, сотник.

— А я, — сказал отец Гуггонал, — хотел бы сперва послушать нашего пленника…

Замечание было дельное… в отличие

от того, что удалось выжать из татуированного. Знал он немного и сперва вообще собирался молчать, но Весло и Карноух сумели его переубедить.

Стало ясно, что шли они по следу вспомогательного отряда. Доверенные андэлни Плети отправлялись в набеги на соседние острова и вербовали там недовольных, отщепенцев, бродяг, преступников, — всех тех, кто готов был примкнуть к самозванному пророку. У Торжка отряд ждали — и по приказу Плети спешным порядком повели к стенам замка Вёйбур. Поэтому деревушку и оставили в покое: кто-то побывал здесь до бунтовщиков и действительно успел увести всех жителей. А за скотиной и припасами можно было вернуться позже — что, собственно, татуированный со своими приятелями и собирался сделать. На разведчиков они наткнулись случайно — а поскольку уже проезжали через эту деревеньку, помнили о восточных воротах и попытались загнать противника в западню.

О Плети татуированный знал мало. О том, что творится под стенами замка, — тоже. Осада длилась больше недели и, судя по всему, могла затянуться ещё на столько же… но это ничего не значило.

— Много лишних ртов, мало настоящих мужчин. — Татуированный говорил тяжело, то и дело проводя языком по распухшим губам. Борода его слиплась, глаза заплыли. — В конце концов они сдадутся.

— Потому что Рункейр на вашей стороне?

Он посмотрел на них с презрением:

— Потому что на нашей стороне сила.

— Я думал, вы верите в своего пророка. Разве не поэтому ты пошёл за ним?

— Большинство — верит. Но мы с братом смотрели на это проще. Плеть дал нам то, чего твой венценосный засранец даже не обещал. Власть, уважение, цель.

Господин Оттенс не стал спорить. Пожал плечами, кивнул Карноуху:

— Устрой, чтобы всё было легко и быстро, как мы и обещали. Свою часть соглашения он выполнил.

Вместе с Клыком и священником господин Оттенс вышел на улицу, присел на уцелевшую деревянную лавочку. Лавочка была расписана жёлтым и зелёным: улыбчивое солнце, пруд с рыбёшками, девочка на берегу…

— Дальше будет только хуже, — заметил Акийнурм Клык. — Прошло всего-то лет семь после Развала, когда начали появляться такие пророки. Я слышал о двух случаях в землях сиэллонов — но там с самозванцами быстро расправились. Были и другие… и наверняка ещё появятся. И если кому-нибудь из них хватит сил и везения… и если он захочет править… — Сотник сплюнул в пыль. — Зуб даю: пока в Скаллунгире не будет порядка, они станут появляться снова и снова. Смущать народ, подстрекать к бунту, захватывать земли. А если ещё сумеют привлечь на свою сторону чарознатцев…

Они помолчали, глядя, как солдаты стаскивают к выгребной яме тела. Туши скоростелей, бархаг и прочих тварей порубили на куски и скормили своим птицам.

Другие андэлни отперли хлева и выводили горбачей. Наливали воды в поилки, охапками швыряли сено. Быки фыркали, коровы ревели, несколько морд потянулось, чтобы лизнуть руки новых кормильцев.

— Ладно, — сказал господин Оттенс, — всё это пустые разговоры. До замка два дня пути. Пусть андэлни отдыхают, завтра решим, как быть.