Комендант некромантской общаги 2
Шрифт:
— Ага, если с расчетом на меня, то надо большой делать. Я кушать люблю, ну и всё соответственно. Э-э, круговорот! — глубокомысленно заметил тролль и, взяв связку лопат, погнал боевиков в сторону чахлого кустика, на свою беду выросшего неподалеку.
— А вон там что-то движется. — Кудрявая гномка ткнула пальцем в сторону, откуда они пришли.
— Лэри с Тимоном ездили договариваться со строителями. Если повезет, то удобства нам построят, да и из палаток переберемся тоже скоро.
Темная точка приближалась.
Глава 25. Степь да степь кругом
А черная точка росла, приближаясь. Уже можно было рассмотреть
С прибывшего транспорта легкой бабочкой вспорхнул Тимон, сошел Лэри, находящийся сейчас в гуманоидной форме (бытовички восторженно запищали и зашушукались), и легко, несмотря на возраст, спрыгнул сухощавый старик в расшитом цветным шелком черном одеянии. Мягкое, с многочисленными складками и подпоясанное широким поясом, оно никак не поддавалось классификации, но с виду было потрясающе удобным. На поясе висели гроздья мелких предметов: косточки, бусинки, перышки, какие-то узелки из шнурочков, камушки и деревяшки. На запястьях были прикреплены два кожаных, натянутых на деревянные обручи диска, похожих на огромные часы без стрелок.
Но всеобщее внимание привлек не этот колоритный орк, а «корова», привязанная позади повозки, и сидящая рядом с ней гибкая животина размером с выусня, но гладкошерстная. Корова была больше похожа на земного зебу, тоже с горбом на холке. Вместо рогов ее голову покрывала роговая пластина, казалось, что скотинка надела шлем. А так как уши у нее были длинные и свисали, как у грустных кроликов с открыток, то впечатление эта ушастая и горбатая корова в каске на Марью произвела. Животное называлось нурн и было производителем того самого любимого двуипостасными молока-надерна с карамельным привкусом. Его основными поставщиками как раз являлись орки-кочевники с их многочисленными стадами. А гладкая, похожая на крупную помесь хорька и лисы зверушка являлась пастухом и охранником. Масти она была рыжей, как и коровенка. И если повозка и громадный рогач того же вида принадлежали приехавшему орку, то корова и ее охрана оказались покупкой Тимона. Эмоциональному крылатику пришелся по вкусу надерн, а зачем покупать молоко, если можно сразу корову? Что с ней делать потом, когда они будут уезжать, и как размещать и доить ее сейчас, Тимон даже не подумал. Продавший нурна кочевник сказал на ломаном общем что-то вроде:
— Нурн степь траву есть, надерн давать. Ты пить, тебе хорошо. Тарка нурн пасти.
Марья, расспросившая Тимона, пока продавец на орочьем о чем-то важно пояснял Рорху под кивание Лэри, просто за голову схватилась. «Не было у бабы забот, купила баба порося!» В нашем случае — завела себе внучатого племянника, купившего нурна, которого пасет тарка!
И ничего лучшего не придумал в это время наш Василий, как пойти знакомиться с животным пополнением. Если рогатый нурн даже не обратил на него внимания, подумаешь, пушистая шмакодявка подкралась и ногу понюхала, то тарка ощерилась и выдала такую трель, что все свистки Земли удавились бы от зависти. Она явно подозревала Василия в намерении украсть вверенное ей имущество, поэтому свистела и булькала, как кипящий чайник, подпрыгивая на месте. Нурны на ее истерику не прореагировали,
Орк, обернувшийся на эти звуки и пронаблюдавший за всем, пояснил:
— Тарка глупый, как свистулька из тростинки. Чужой — значит опасный. Если близко, она свистит. Хозяин бережет имущество и прогонит чужого. Тарке даст еды. Все, кто больше тарки и не знакомые, те чужие. Дом не охраняет, только нурн. — И орк опять стал что-то говорить Рорху, показывая на развалины, границу и степь.
— Тимон, ты чем думал? Кто твоей коровой будет заниматься? Мы лагерь нормально не обустроили, а ты еще проблем подкинул! — Марья начала нервничать и раздражаться. Время обеда, а у них ни лагеря, ни еды и еще теперь зверинец на шее.
— Бабуля, сейчас все устроим! Я же у кочевников все посмотрел, ну и вон шаман, пока не уехал, подскажет что-нибудь! — Тимон, как всегда, лучился оптимизмом. Как можно сочетать в себе серьезность и деловую хватку с периодической легкой безалаберностью, Марья не понимала, но Тимон был именно такой.
— Вот, смотри, — продолжал между тем «племянничек», вытаскивая из повозки вещи. — Вот горючки, на них еду готовят. Это специальные подушки, они не отсыревают от росы и всегда теплые. Вот кувшины под надерн, в них он не портится три дня даже под солнцем. А еще мне тут всего разного надавали в коробах. Кора на них какая-то, тоже не дает продуктам портиться. Только готовое нельзя держать, а исходные продукты нормально хранятся. Короба меченые, и плетение разное, под разные продукты.
Услышав такое, сразу подскочила артефакторша и принялась чуть ли не обнюхивать и открывать кувшины и короба. В огромных глазах полугоблинши плескалось недоумение.
— Там нет магии, ни капли нет! Как не портится? Это же не артефакты! Почему этого больше нет нигде? Я о таком не слышала! — Это был просто крик женской души, обнаружившей, что существуют такие замечательные вещи, а она и не в курсе.
Эмоциональные возгласы опять отвлекли орка от серьезного мужского разговора, и он, подойдя к дамам, Тимону и повозке, счел нужным рассказать и пояснить моменты кочевого быта.
— Магии в степи мало, духи есть. Только природная есть и стихии. Орки любят хорошо жить, но города не любят многие. Нурн пасти надо, как предки велели, отцов почитать. Много у нас умельцев немагов, духи степи благословляют труд такой. — Он погладил бок большого короба, сплетенного из зеленоватой коры и кожаных ремешков. — Но там, где степи нет, это просто плетеная коробка, благословение духов не хранит предметы внутри. Поэтому только в степи можно использовать. — Он посмотрел на полугоблиншу. — Но плетения смысл несут, как и материалы. Ты дитя дела. Учись. Все пригодится, магия не везде в мире правит. Руки тоже надо уметь приложить.
— Это дитя духов и магии. — Он кивнул на Тимона. — Он правильно все купил. Тут не те духи, но степь та. Она поможет. Уважайте ее.
Он уже хотел вернуться к прерванному эмоциями артефакторши разговору, как его узкие глаза-щелки расширились в изумлении. Это прилетели фейки. Они летали посмотреть, как там боевики и Винни, и рассказать им про приехавших.
— Маленькая фея, ты ли зовешься Ниле? Ты оживила любимую игру племянника нашего бантугбана?
— Да. Изет Энвер рассказывал обо мне? У него получилось? — Ниле взволнованно закружилась вокруг шамана.