Комендант некромантской общаги 2
Шрифт:
— Ух! Хорошо пошла! Между первой и второй перерывчик не большой! — И привидение нырнуло обратно в бутылку.
— Надо же как перекрасился! — озадаченно пробормотал черт, наблюдая за бутылкой. Он сидел около подноса с пирожными и слизывал с них крем.
Второе появление алкоджинна было не менее фееричным.
— Мо-орда-а, ты меня-а уважаешь? — Классический вопрос всех алкашей застал чертенка врасплох, он как раз запихивал в пасть горстями конфеты и ответить на вопрос никак не мог. Чтобы хоть как-то обозначить свою реакцию, он протянул привидению
Увидев предлагаемую ему сосиску, Петр Егорович изрек философско-поучительное:
— Закусь градус крадет. Вот… ик… нету в тебе понимания, морда бусурманская! И доверия нету, а вдруг враги? — И опять отправился в бутылку за добавкой.
Растерянный чертенок пытался осмыслить, откуда взяться неведомым врагам, и для прояснения этого вопроса ждал очередного появления джинна из бутылки. Так что выползающего из уже опустевшей бутылки веселого и абсолютно никакого бывшего коменданта встретил вопрос:
— А откуда тут враги?
Черт с интересом ждал ответа.
— Во-о-о! — задрал указательный палец вверх призрак. — Теперь соображаешь. Ты вот тут ешь. А чья это еда? — задал он встречный вопрос и, не дождавшись ответа от озадаченного мохнатика, продолжил: — Она точно не наша, а значит, у нее есть хозяин. И как ты думаешь, если он придет и всё это увидит, ему понравится? Во-о-от! Значит, он будет злой, а это уже враг! Смекаешь?
У чертика от испуга затряслись лапки.
— И что же делать? Что делать? — в панике заметался он по столу, превращая беспорядок уже в откровенный бардак.
— Надо уходить! Огородами!
Это заявление заставило метавшегося паникера замереть в попытке осмыслить информацию. Что такое огород, чертенок знал, но где его искать, чтобы уйти, понятия не имел, а между тем в стельку пьяный стратег разрабатывал план отступления.
— Значит, так! Слушай мою команду! Берем трофеи и оружие и линяем вон в ту дыру, через двери никак. Я проверял! — раскомандовался призрак.
Бедный Венцеслав, обмотавшись связкой сосисок, как пулеметчик лентами, схватил со стола большую двузубую вилку для мяса, почти с себя размером, и озадаченно пощупал выпачканный едой и еще влажный красный мех.
— А линять обязательно?
— Вот долдон непонятливый, линяем, тикаем, валим, в общем, беги вон в ту дыру, куда вода уходит. Мы там не были еще, — с усилием ворочая мозгами, Петр Егорович пытался придать действиям черта правильное направление. — А вилочка тебе идет, этнически так смотрится, — захихикал он над чертячьим вооружением. — И главное — вовремя смыться! — заключил он в конце концов. Потом, видимо решив, что надо подать пример, зигзагами, на бреющем полете, влетел в стенку рядом с дыркой.
Несчастный черт вздохнул, взял воняющую какой-то сивухой бутылку, поправил на шее связку сосисок, сунул в пасть пирожок на дорожку и с вилкой наперевес кинулся догонять алкоджинна, залезая в дырку с текущей водой.
Глава 34. Эй, кто там, в тумане?
Шагая
Буквально через пару метров вся компания остановилась от вскрика Манефы Ауховны. Кикимора с невнятными возгласами бегала по дороге около газона и, тыкая в него пальцем, хваталась то за сердце, то за голову.
— Нифамполиния мшистая! — И очередной забег вдоль газончика и обратно. — Нифамполиния мшистая!
Броуновское движение кикиморы было прервано алхимиком. Габриэль, встревоженный непонятным поведением любимой женщины, перехватил ее и крепко обнял, чтобы не вырывалась. Марья с тревогой смотрела, как Рорх, выпустив свою магию лича в виде зеленоватого тумана, аккуратно забирает у кикиморы нервные эмоции. Одновременно с этим как-то стало меньше в воздухе перламутровой пыли, и видимость улучшилась. Манефа, успокоившись, смогла более внятно объяснить причину такого внезапного потрясения:
— Нифамполиния мшистая, вид болотного лишайника. Вызывает неконтролируемые галлюцинации во время цветения. Правда, как она оказалась на газоне парка? У нас таких семян не было, да и шаман вряд ли мог бы их нам привезти. Нифамполиния растет глубоко в болотах, на юге, и собирать ее семена небезопасно. Обычно при таких заросших нифамполинией островках обитают колонии мхоргнов. Это всеядные мелкие стайные рептилии. Они с удовольствием закусят и нанюхавшимися нифамполинии существами, и семенами этих растений, и болотными обитателями, наглотавшимися семян и впавшими в сон на пару недель.
Манефа могла прочитать целую лекцию об этих растениях, но Мария Спиридоновна ее перебила. Уж очень она беспокоилась, как повлияли эти цветочки на организм студентов и строителей.
— А насколько она вредная? И как с ней бороться? Ее воздействие чем-то нейтрализуется? — вопросы просто посыпались из Марьи.
— Насчет нейтрализации не знаю, — задумалась Манефа. — Тем, кто всё же смог выйти из болота, просто становилось легче, а потом, видимо, эффект воздействия сходил на нет, и всё. Специально лекарство не искали, и до сих пор никто не пробовал сажать эту траву в качестве украшения газона. Как? Как я могла проглядеть эту пакость и допустить такое?!
На кикимору жалко было смотреть. Она считала, что, будучи опытной природницей, должна была заметить необычное растение.
— Не выдумывай! — Марья старалась быть убедительной. — Не могла ты знать, что такие семена у нас окажутся. И все газоны и клумбы не начнешь пристально разглядывать, выискивая какую-нибудь пакость, особенно если уверена, что семена нормальные, а работы непочатый край.
Говорила Марья логично, и Манефа вроде даже прислушивалась к ее словам, притихнув в кольце рук алхимика, который так ее и не отпустил до сих пор.