Комендантская дочка. Книга 2
Шрифт:
– Вряд ли я смогу вас переубедить, Ваше Высочество, - равнодушно ответила я.
– Настолько ленива?
– он поднял бровь.
– Именно так, - подтвердила я.
– Глупа и ленива.
– На меня бесполезно обижаться. Лучше скажи, кто тебя подослал?
– и, не получив ответа,
– ну, с чего это ты решилась ко мне подойти? А теперь несёшь чепуху.
– Боюсь, я не понимаю вас, Ваше Высочество, - собственно, мне тоже надоел этот высокомерный юнец.
– Значит, сказали уже, что я не терплю попрошаек?
– Очень познавательная информация.
Ой-ой, что это такое я сказала?
– Ха! Допустим, ты меня заинтриговала. Говори уже, чего хотела. Место фрейлины получить или жениха продвинуть, - прищурился он, - только исполнение желаний имеет цену.
– Мне ничего не надо, Ваше Высочество, - наконец-то странные вопросы получили своё объяснение.
– Ну-ну, испугалась, птичка? Видели мы и таких, сначала всем довольны, а потом стараются хапнуть побольше за просто так, - хмыкнул он.
– Вряд ли я смогу вас переубедить, Ваше Высочество, - повторила я.
– Даже не попробуешь?
– принц явно не верил.
– Если ты на наследника рассчитываешь или на сестрёнку, можешь не стараться. Кем бы ты ни была, шанс запросто пообщаться с ними тебе не представится.
Танец заканчивался, я склонилась в реверансе:
– Всего хорошего, Ваше Высочество.
Выпрямилась и отступила, собираясь выбраться из танцевального круга.
– Не так быстро, - принц сделал движение, словно пытаясь меня остановить.
– К кому тебя проводить?
– Я сама найду дорогу, спасибо, - я юркнула за спины раскланивающихся пар, пусть это и выглядело совсем не по этикету.
Эх! Напрасны были мои надежды, что удастся потихоньку уехать. Возле меня чудесным образом оказалась герцогиня, столпились кавалеры, которым она с удовольствием меня представляла.
Кажется, я стала загадкой этого бала. Видимо, танец принца с неизвестной девушкой настолько заинтриговал, что мне не давали и минутки отдыха. Я не обольщалась мужским вниманием и комплиментами, уроки светского этикета в пансионе давали отличное противоядие потоку лестных слов. Я отлично понимала, чтобы стать «хорошими знакомыми» с выгодными людьми, нужна такая манера общения. И своей выходкой Эджемон определил меня в категорию потенциально нужных знакомств.
Ну, Высочество! Вот уж облагодетельствовал!
Глава 28
Элия
Рёбра чётко обозначились, и тазовые кости выпирали, поддерживая впалый живот. Элия отстранённо отметила, что ещё никогда не была столь худой. Но было всё равно.
Она ужасно сама себя ругала, но с каждым днём придерживаться мыслей и образа безупречной лери становилось всё сложнее. Вдруг потеряли смысл многие мамины рассуждения и запреты.
Элия позволяла себе садиться на землю прямо в шаманском балахоне, хотелось даже лечь и долго-долго смотреть в синее небо. Заставляла себя чинно переступать короткими шагами, а ноги просили бега. Вдобавок так и подмывало залезть на крышу повозки, чтобы посмотреть совсем-совсем вдаль, представляя себя птицей. Или набрать в ладошки воды и с силой подбросить вверх, чтобы просто посмотреть, как этот всплеск подлетает и падает.
Приходилось постоянно себя одёргивать.
Один
– тупо смотрела, как прекрасная прозрачная вода перекручивающимся жгутом вытекает, образует лужицу и брызги и жадно впитывается землёй. Опомнилась тогда, когда ведро выскользнуло из мокрой ладони и упало на ступню. Эли боязливо оглянулась, но мудрейший Суан был с той стороны повозки, да и с чего бы ему ругаться? Однако вот почему-то было неловко.
Такие странности были у неё совсем в детстве, и Элия была уверена, что она давно успешно избавилась от плебейских заскоков. Поэтому её охватывала тревога, казалось, что она теряет себя в этом просторе, что каждый следующий день она дальше от той себя, которая эталоном осталась в памяти.
А ещё у неё не получалось услышать Великую Степь.
Мудрейший Суан, казалось, не испытывал ни малейших трудностей в том, чтобы вот так сутками придерживаться своего странного режима. Он скрёб свою лысину ножом и ежевечерне ополаскивал её водой с добавлением щепотки золы. Делал зарядку. Спал не укрываясь. Выпекал вкусные лепёшки из её невкусной каши. Эли начала подозревать, что и во дворце шаман соблюдает ту же дисциплину.
Они очень мало говорили. Вошло в привычку здороваться с утра и на ночь желать спокойного сна. То есть это Элия настойчиво так делала, а шаман отвечал будто лишь из вежливости и этим тоже поначалу раздражал.
Великая Мать ей не отвечала. Вообще не желала с ней разговаривать.
Элия и сама не знала, в какой момент эта абстрактная богиня стала для неё живой упрямицей. Девушка уходила подальше от повозки и высказывала все свои обиды и требования. Каждый день.
Иногда злость или досада были настолько велики, что надо было пять - шесть повторений, пока едкие слова становились пустым звуком, а гнев улетучивался, замещаясь спокойствием. А что такого? Её никто не слышал, кроме неё самой.
Элия бунтовала и кричала в далёкий горизонт, била эту враждебную землю, вырывала с корнями траву. И возвращалась к повозке опустошённой. Наверное, от очередной неудачи.
Сегодня снова было безветренно, а на завтрак ожидала лепёшка из вчерашней недоеденной каши.
– Доброго утра, мудрейший.
– Каждое утро доброе.
Наверное, день на четвёртый её перестала бесить эта фраза. Сейчас она слабо улыбнулась и даже попыталась кокетничать:
– Не каждое утро вы встречаете с красивой девушкой.
– Это, конечно, одно из удовольствий жизни, - согласился шаман и неожиданно сам продолжил разговор, - скажи, о ком ты каждый день думаешь?
– О родителях, - тихо ответила Элия.
В самом деле, она уже почти не вспоминала ни своих гарнизонных поклонников, ни Хельрига с Варьяной, иногда задумывалась о судьбе Катисы и Майры, а вот ситуации с мамой или отцом постоянно всплывали в памяти.
И вдруг ей захотелось рассказать, она выпалила, пока не передумала:
– Знаете, мудрейший, почему-то я постоянно с ними спорю в голове. Я подвергаю все их наставления переоценке, всё ставлю под сомнение, как будто мне снова тринадцать лет. И мне хочется совершать странные поступки. Я что, тронулась умом? Это так и случается?