Комэск-13. Книга 1. Кадет
Шрифт:
Делаю пометку в личных делах – парней беречь, на передовую не выставлять. Шлю им сообщение о временном переводе в хозвзвод, в тыл всех тылов. Теперь нам нужны уже три новенькие регкапсулы. Никто не знает, где достать? Кисло…
Логи учебки на удивление скупы и неинформативны. Быть может, система придавлена величием скачанного принудительно апдейта, обязательного для всех мобилизованных флота РИ.
Имперская учетка, напротив, дотошна до полного непонимания. Терабайты статистик, графиков, видео систем внешнего и внутреннего мониторинга и прочий
Впрочем, ее не было уже и в наше время. Просто мало кто это понимал. Уличные и внутренние камеры передавали тебя одна к другой, интернет-поисковики знали тебя лучше, чем ты сам, кредитная карта фиксировала покупки, смартфон – передвижение и контакты. Да еще и пользователи социальных сетей сами на себя составляли максимально полные профили, включая фотографии и полную карту личных и профессиональных связей. Кому надо – знал об этом и умело пользовался…
Я не стал углубляться в мультимедийные завалы и переключился на главную страницу профиля. Вот, так-то гораздо лучше!
Старший сержант ВКС РИ Павел «Счастливчик».
Основная специальность: пилот-истребитель.
Должность: Командир сводного отряда.
Баллов на Учетной Карте: 4199.
Оклад: 240 ЭР в неделю. Боевой коэффициент: + 200 %.
Состояние личного счета в «РусАрмБанк»: 37 413 ЭР.
Порт приписки: Пятый Рим, учебка «Колизеум».
Борт приписки: ТАК «Марат».
Удовлетворенно и ехидно киваю – это мы удачно юркнули под орлиное крыло погибшей Империи. А впрочем… Погибшей ли? Если амазонки сумели выжить, то уж наши люди всяко покрепче будут, чем изнеженные псевдоевропейцы! Пусть даже через сердце РИ прошел техногенный Рой – эскадра-орда, растянувшаяся на полтора миллиона километров и знатно прореженная объединенными флотами союзников и вассалов Империи.
Вокруг начинается суета. Нервные смешки тех, кто выжил. Стоны и сдавленный мат травмированных. Новокаиновую блокаду способен обеспечить любой имплант, но придерживать руками вываливающиеся из распоротого брюха кишки – удовольствие ниже среднего.
Суетится никак не умирающий медбрат – второй член нашей группы, которому так и не довелось познать все прелести посмертия. Есть у меня крепкое подозрение, что наш коновал втихую ширяется содержимым найденных аптечек и ингаляторов, резко повышая собственную живучесть. А может, просто осторожный и расчетливый везунчик, из тех, что всегда ставят между собой и опасностью
Отрицательный отбор – с войны возвращается слишком много осторожных трусов. Герои и храбрецы гибнут в первых рядах…
Даю «добро» на использование медицины в полном объеме. Устал я от стонов и смертей, да и ребята заслужили нормальное отношение, хватит уже работать на склад!
По рукам пошли пищевые рационы и пакетики подсушенных ягод, косички лечебного мха и горсти разноцветных пилюль. Будем жить, братва!
В Каземате разгром – валяются болванки снарядов, снесена тумба зарядного механизма, вмяты и проломлены стены в соседние отсеки. Хорошо хоть, не фонит радиацией – запас прочности АР-покрытия боеприпасов потрясает.
Высылаю пешую разведку в свежие проломы. На ходу сочувственно треплю волосы рыдающему Макарке и сам на секунду замираю рядом с разбитым в хлам корпусом карантинщика. Жаль старика…
Макар хлюпает носом и торопливо роется в куче битой электроники. Затем радостно вскрикивает, выхватывает из металлолома небольшой оранжевый бокс, к которому тянутся шлейфы оптоволокна.
– Кристалл личности и блоки памяти! Вроде целы, хотя броня куба всего миллиметра три-четыре! Я подберу ему новое тело, можно ведь, командир?
Киваю, спешно отворачиваясь. В глазах предательски защипало. Почему среди вороха смертей и депрессняка постапокалипсиса меня так тронула привязанность мальчишки к дроиду?
Пошли доклады от разведки – прирост обитаемого объема незначителен, получен доступ в личные каюты команды Каземата, а также в технический отсек обслуживания систем подачи БК. В качестве лута нам светит россыпь мелких ништяков, но ничего серьезного, как и положено для нубо-яслей. Арсенал, склады вооружения, казармы тяжей – все это отделено от нас десятками, если не сотнями палуб.
Мои глаза задумчиво прищурены, я сверлю взглядом дыру в потолке. После срыва казенника нам открылся доступ в шахту канала ствола. Ширина прохода впечатляет размерами – благо калибр определяется не физическим диаметром снаряда, а магнитным полем, формируемым огромными кольцами из редкоземов. Так что сечение шахты сантиметров восемьдесят, не меньше.
Рядом присаживается бледный Муром. Получивший сержантское звание здоровяк баюкает сломанную руку. Перелом нехороший – кости наружу, мягкие ткани всмятку. Но… имплант справится.
Капли пота на лбу Мурома говорят о том, что он не позволил себе полностью купировать боль. Хочет сохранить полную ясность сознания. Достойно уважения…
Командир тяжей также косится наверх, затем недоверчиво смотрит на меня:
– Я даже не хочу знать, что ты задумал…
Криво усмехаюсь в ответ:
– А придется… Условия изменились – «Марат» свалится в гравитационный колодец через три недели. С какого бодуна – мне непонятно, ведь первый курс учебки рассчитан на полтора года. Но… Будем танцевать от того, что есть. Нам нужно попасть на летную палубу как можно скорее!