Комики мирового экрана
Шрифт:
Но это — герой, не вполне отрицательный и не совсем комический. А как быть с другими персонажами Юрия Никулина — с теми, которые вряд ли когда-нибудь перевоспитаются и начнут новую жизнь? В «Операции «Ы» наша очередная встреча с Балбесон произошла на Зареченском колхозном рынке. В чудовищном вязаном колпаке, бог знает у кого и где добытом, в детской курточке, он стоит рядом со своим товаром — белыми кошечками -копилками. Торговлишка» видимо, подвигается плохо, да и замере он уже порядком, но Балбес терпит, не жалуется. Вообще, старательность, даже какая-то трогательная прилежность, исполнительность — это основное качество Балбеса. Когда приятелям предлагают инсценировать нападение на склад, Балбес, пожалуй, более других
ДЕЛОВЫЕ ЛЮДИ
ОПЕРАЦИЯ «Ы»
Приоткрыв от усердия рот, он ловит каждое слово своего многоопытного наставника, хлопает глазами, старается все понять. Затем, ссутулившись от делового напряжения, он слоняется по комнате с какой-то кувалдой, сосредоточенно репетирует операцию взлома... Балбес абсолютно искренен и естественен во всех своих действиях и чувствах. Вот завскладом учит его, что водку, которую они найдут на полках, следует разбить. Этот простой совет рождает у Балбеса сложнейшую гамму переживаний.
— Разбить? — спокойно переспрашивает он (видимо решив, что ослышался). Затем — с теплотой и нежностью в голосе — уточняет: «Пол-литра?» Опровержения не поступает, и в голосе Балбеса уже безмерное удивление:« Вдребезги? » (припадок мрачного смеха). И, наконец, угроза: «Да я тебе за это!..»
Потом он будет с блатным воодушевлением петь под гитару: «Не жди меня, мама, хорошего сына», опрокинет на дорожку стакан кефира и в конце концов взломает-таки замок, причем от усердия подцепит своей кувалдой также и дверную ручку... В том, что героев «Операции «Ы» поймают, зрителе нисколько не сомневается. И вот уже сторожиха «Бабка — божий одуванчик», связав приятелям руки, везет их в милицию. Вереница грабителей медленно шествует под ритм песенки «Не жди меня, мама, хорошего сына». Трус и Бывалый выглядят удручеными, а Балбес хохочет: наверное, его забавляет, что вот их связали и куда-то ведут. Эта идиотская ухмылка, мелькающая в клубах метели,— последнее, что мы видим.
Если мы попробуем разобраться в чувствах, которые вызывает у нас игра Никулина, то, пожалуй, мы должны будем признаться, что, несмотря на нелепый облик Балбеса, несмотря на подозрительные его занятия, конечно, не вызывающие нашего сочувствия, этот персонаж Никулина не только не отвратителен нам, но даже в чем-то симпатичен. Его старательность, непосредственность, деловитая суетливость вызывают наше сочувствие. При этом артист вовсе не стремится внушить нам фарисейскую мысль, что все мы— люди, все мы — человеки и каждого пожалеть нужно. Нет, не все — люди. Грусть по несостоявшейся человеческой личности — она неуловима, но постоянно присутствует, когда Юрий Никулин смешит, комикует, выставляет своего нелепого героя на всеобщее осмеяние.
Играя пьяниц, он, пожалуй, не задается целью обличить
Его бродяги, пройдохи, воры ни в коей мере не существуют как типы, за которыми стоит какое-то общественное явление. Поэтому Никулин не рискует обобщать. Не за проступки перед обществом судит он своих героев (это сделают другие актеры и другими средствами). Его тревожит вина человека перед самим собой. Героев Никулина нельзя назвать типичными. Они, скорее, печальное отклонение от того, чему служит Никулин, — от доброты, честности, человечности.
ОПЕРАЦИЯ «Ы»
Как это достигается? Точными интонациями, паузами, жестами, отработанностью каждой реплики? Нет, это мироощущение. Ведь кроме законов мастерства существует и другое — жизнь, человеческая биография, дороги, пройденные однажды... Юрий Никулин — это не только филигранное мастерство, трудолюбие, наблюдательность. Он рос и воспитывается среди людей, которые жили нелегко, но весело, увлеченно, и он принес с собой на экран законы доброго братства.
.. .В восемнадцатом году в маленьком городке Демидове, Смоленской области, открылся «Театр революционного юмора». Его директор был одновременно и режиссером и автором программ, а его жена — актрисой. Это были родители Никулина. Искусство смешного требует постоянной выдумки, говорит Юрий Никулин. В его семье выдумывали непрестанно. Выпускали семейную стенгазету. Отец писал для Юры смешные пьесы. На старых детских фотографиях Никулин с гитарой («представляет» какого-то смешного франта!), Никулин с приклееной бородой, с половой щеткой, Никулин с тремя бутылками — прообразы его будущих ролей. Он всегда хотел стать артистом, верил в свою удачу и из армии, отвоевав финскую, писал: «Я надеюсь, счастье мне не изменит и все будет хорошо. Я приеду в сентябре, и мы заживем счастливо». Шел к концу сороковой год. Впереди была Отечественная война...
Он защищал Ленинград, пережил страшные дни блокады, потом освобождал Прибалтику, прошел всю войну: артиллерист и разведчик Юрий Никулин.
Можно было бы многое рассказать о его семье, члены которой не обязательно становятся артистами, но непременно — хорошими людьми; можно рассказать о том, как урывками, между гастролями или съемками, Никулин придумывает для своего сына целые многосерийные приключенческие фильмы в рисунках, — он и сценарист, и режиссер, и художник, разве что в данном случае не актер; можно рассказать о людях, которых всегда много рядом с Никулиным, о его отношении к искусству цирка и кино...
Начинается очередная съемка. Никулин приходит на студию, на него надевают какой-то несуразный наряд; уже наложен грим, сгибается спина, походка становится развинченной. Перед нами — Балбес. Это комическая маска, которую Никулину предстоит, вероятно, носить еще не раз. Но как в прорезях маски можно увидеть глаза человека, так и мы за всем, что бы ни делал и ни говорил Балбес, всегда разглядим душу артиста, его человечность и умную наблюдательность, его любовь к людям и желание видеть их честными, добрыми, справедливыми.
Т. Хлоплянкина
КОМИКИ МИРОВОГО ЭКРАНА
Сборник
М., «Искусство», 1966, 288 стр., 778.
Редактор В. С. Головской. Художественный редактор Г. К. Александров. Технический редактор Б. Я. Рейзман. Корректор 3. П. Соколова.
Подп. в печ. 21/1 1966 г. Форм. бум. 70x90/16. Печ. л. 18 (условных 21,06). Уч.-изд. л. 23,38. Тираж 350 ООО экз. А 10 963. Изд. № 15 659. Цена 1 р. 65 к.
«Искусство», Москва, К-51, Цветной бульвар, 25
Напечатано в Румынии Полиграфический комбинат «Дом Скынтейи» Бухарест, 1966