Коминтерн и мировая революция. 1919-1943

Маккензи Кермит

Правительство и правящий класс. Уже было показано, что диктатура пролетариата, предположительно установленная посредством захвата коммунистами власти, была на самом деле однопартийной диктатурой, осуществляемой коммунистической партией независимо от воли пролетариата, и что советы, созданные накануне захвата власти как революционные органы гражданской войны, должны были стать конституционными формами правления в эту новую эпоху. Сейчас мы можем более пристально рассмотреть суть проводимой политики после захвата власти.

Можно сразу отметить, что в материалах Коминтерна не уделено серьезного внимания задаче управления современным сложным государством, к нормальным функциям которого были сейчас добавлены чрезвычайно сложные задачи, такие как централизованное планирование

и руководство экономикой. Все же любая диктатура пролетариата сталкивалась с острой проблемой получения достаточного количества квалифицированного персонала из тех классов, интеллектуальное развитие которых, согласно заявлениям коммунистов, приостановилось во время эпохи капитализма. Любой серьезный коммунист, размышляя над этой проблемой, на самом деле должен бы был позавидовать добродушной вере анархистов, которые, обходясь без государства, также бы обошлись без всех бюрократических вопросов.

Столкнувшись с нехваткой квалифицированного «пролетарского» персонала (кадров), программа указала, что новое государство должно было сочетать временную политику привлечения бывших буржуазных государственных служащих с долгосрочной политикой подготовки социалистических управленцев через собственную, организованную коммунистами образовательную систему. Программа защищала использование «организационных навыков» определенной части буржуазии, бывших военных офицеров и правительственной бюрократии, но только после подавления сопротивления этих классов. Также была упомянута «техническая интеллигенция», которая, хотя и воспитана в буржуазной традиции, должна быть частично завоевана и использована в работе по социалистическому строительству. Нужно было поощрять любые сочувствующие и нейтрализованные элементы среди интеллигенции, подвергнув эти элементы идеологическому влиянию пролетариата, то есть коммунистической партии³.

Благодаря долгосрочной программе подготовки, основанной на монополии образования, коммунистическое государство могло с нетерпением дожидаться того времени, когда необходимость в кадрах будет пополняться специалистами – выходцами из рабочих, крестьян и других «тружеников». «Только тогда, когда пролетариат [коммунистическая партия] будет способен выбирать для назначения на «ключевые посты» социалистического строительства свой авангард, только тогда будут реализованы гарантии победоносного социалистического строительства... а также гарантия против бюрократического разложения и классового вырождения»⁴.

В материалах Коминтерна также ничего не говорится о системе правосудия и о законодательстве. Можно с уверенностью предположить, что в основе новой системы должны были лежать принципы марксизма-ленинизма. Для охраны государства и поддержания внутреннего порядка все оружие должно быть сконцентрировано в руках пролетариата⁵. Красная гвардия, созданная в первые дни вооруженного восстания, должна позднее быть трансформирована в Красную армию, которая должна была стать регулярной армией и больше не являться неофициальной народной милицией⁶. Только тогда, когда коммунисты захватили бы власть в некоторых капиталистических государствах и опасность капиталистической интервенции была бы значительно снижена, тогда это позволило бы заменить регулярную армию «народной» милицией. Но какова бы ни была природа вооруженных сил, эти силы должны были носить классовый характер и должны были исключить из своих рядов любых представителей бывших эксплуататорских классов⁷.

Как мы знаем, одной из характерных особенностей социалистического этапа было временное сосуществование классов после захвата власти. Пока есть классы, классовая борьба тоже будет существовать, даже в период пролетарской диктатуры. «Эксплуататоры» и другие «враги народа» должны были быть незамедлительно лишены политических прав⁸. Безжалостная война должна была вестись диктатурой против «последовательных врагов рабочего класса», среди которых были названы крупная буржуазия, землевладельцы и та часть чиновничьего корпуса и правительственной бюрократии, которая оставалась лояльной по отношению к прежним правящим классам⁹. По-видимому, перед группами,

классифицированными как «враги народа», стоял выбор: либо они должны быть истреблены, либо они должны были принять новый порядок.

Что касается политических привилегий, которые будут получены различными классами, ясным представляется следующее: политическая власть и руководство будут сосредоточены в руках авангарда пролетариата, то есть коммунистической партии (авангарда пролетарской диктатуры); при захвате власти политические привилегии предоставлялись пролетариату, так же как и его союзникам и «нейтральным» группам (получателям пролетарской демократии); и поражение в политических правах классовых врагов (жертв пролетарской диктатуры и неполучателей пролетарской демократии).

Согласно программе Коминтерна, главенствующее положение, которое теория марксизма отводила пролетариату в новую эпоху, должно было поддерживаться, в случае необходимости, путем предоставления пролетариату множества «временных преимуществ»¹⁰. По-видимому, количественное превосходство пролетариата в советах могло бы быть одним из таких преимуществ¹¹. Но, как далее говорится в программе, пролетариат должен был использовать свое особое положение не для того, чтобы поддерживать и поощрять узкие интересы класса, но для объединения других категорий «тружеников» во имя общей цели стирания всех классовых различий¹².

Более ясная картина политических отношений между пролетариатом и другими социальными группами, после установления диктатуры пролетариата, была нарисована Мануильским в двух докладах: с первым он выступил на VI конгрессе Коминтерна и со вторым на VII. В обоих случаях Мануильский выступил главным докладчиком по положению в СССР¹³.

Его доклад на VI конгрессе намного более объективный и поэтому более ценный¹⁴. Хотя Мануильский сосредоточил свое внимание на СССР, он явно подразумевал в своем докладе, что его замечания будут применимы ко всем будущим пролетарским диктатурам. По природе своей его доклад представлял собой критику и осуждение ошибок троцкистов. В нем рисуется довольно ясная картина распределения привилегий среди социальных групп при коммунистической диктатуре. Для Мануильского пролетарская демократия была выше всех остальных классовых демократий и означала, безусловно, в начальный период, последовавший после захвата власти, ревностное удержание власти в руках пролетариата. То, что при этом правит меньшинство, не имело для Мануильского значения. В России, по признанию Мануильского, пролетарская диктатура была диктатурой меньшинства, действующего в интересах большинства «тружеников». Если бы правящее меньшинство действовало не в интересах «тружеников», тогда, по заявлению Мануильского, такая диктатура была бы непопулярна и не просуществовала длительный период.

Мануильский далее разъяснил, что означает гегемония пролетариата, указывая при этом, что союз с частью крестьянства в революции не требовал разделения власти с этим классом. Он отрицал то, что пролетарская диктатура была союзом двух классов на основе полного политического равенства, и определил ее скорее как форму правления, основанную на сотрудничестве и на разумных уступках крестьянству, особенно в экономической сфере.

Возникает вопрос о том, на каком этапе, если вообще это должно было случиться, политические привилегии были бы распространены на другие классы? Мануильский на VI конгрессе заявил, что привилегии пролетарской демократии могут и будут распространены на другие социальные группы при следующих условиях: при отсутствии давления со стороны капиталистического мира на социалистическое государство, при готовности других классов полностью и безоговорочно принять диктатуру пролетариата и социалистические идеалы, а также при способности коммунистической партии повысить политическую грамотность «трудящихся масс» с тем, чтобы поднять их до своего собственного уровня. По словам Мануильского, при таких условиях наступит этап, когда исчезнут классы и, соответственно, пролетарская диктатура может быть преобразована в самую широкую форму трудовой демократии.