Комиссар Его Величества (сборник)

Кайл Дункан

— Ну, до утра, думаю, все будет в порядке, — бодро улыбнулась Джейн.

И на этом мы разошлись спать по своим комнатам.

На следующее утро, прежде чем выехать в Перт, я постучал в ее дверь, окликнув по имени. Ответа не последовало. Повторение не дало результата. Тогда я обшарил весь дом. Все было в порядке, сети висели на своих местах, но Джейн нигде не было. Коттедж окружали семь или восемь акров земли, покрытой кустарником. Я покричал ей из двери, не беря в расчет эти пространства. Потом, надев ботинки, вышел из дома и начал рыскать, подобно охотничьей собаке.

Я искал ее следы, думал об австралийских змеях, нервных и пугливых. Дайте им шанс, и они уйдут с вашей дороги. Но наступите на змею — и тотчас расплатитесь за это. Обшарив кусты, я заторопился к воде, решив, что Джейн, вполне возможно, отправилась на утреннее купание, и услышал металлический звук небольшого работающего мотора. Джейн стояла в лодочном домике с набором инструментов и смазкой в руке.

— Снова Ойлкен Стратт, — сказал я, — и босиком.

— Просто проверила моторы. Маленький не заводился, сейчас все в порядке. Зато большой работает как шелковый и совершенно бесшумный. А что плохого в том, что я босиком?

Я объяснил ей, что такие прогулки могут быть чреваты встречей с тигровой змеей, что в этой части Австралии встречаются гадюки, и, если я еще раз увижу ее без обуви, пусть она в дальнейшем заботится о себе сама. Мы двинулись обратно к коттеджу. Джейн послушно шла сзади меня, ступая в мой след. Змей мы не увидели.

Позавтракав, я выбрал себе дорогу на север через Пэйньярру — небольшой городок, похожий на многие другие, но имеющий в своей истории одно темное пятно. Именно здесь произошло последнее массовое убийство аборигенов. Погибло человек пятьдесят или около того. Приехав в Перт, я оставил машину на стоянке в конце Веллингтон-стрит, там ее наверняка никто не найдет, никто даже и не посмотрит в ту сторону.

Такси до регистрационной палаты. Телефонный звонок в Дейвсвилл. Джейн ответила, что читает про конструкцию танков и уже неплохо разбирается в этом. Я принялся за работу. Через два часа я уже знал земли, которые граничили со Стринджер Стейшн, знал и их владельцев. С записями в кармане я взял такси до дома моего бывшего преподавателя.

Том Кендрик в свои восемьдесят был стройный как тростник и такой же прямой. У него были два увлечения: одно — физическое, другое — интеллектуальное. Первое — это ежедневное плавание в бурунах Скарбороу-Бич (которые легко могут затянуть в воронку, или у вас может свести ноги, чего, кстати, с ним самим никогда не происходило), а второе — это история Западной Австралии, куда его привезли из Глазго еще младенцем и которую он глубоко полюбил на всю жизнь.

— Входи, Джон Клоуз, — сказал он. — Какую проказу ты задумал на сей раз?

— Никакой проказы на этот раз, сэр.

* * *

Кендрик принадлежал к тем учителям, которые просят своих бывших учеников называть их по имени, но я не знал никого, кто называл бы его иначе, чем сэр.

— Рассказывай. — Кендрик налил себе чаю и принюхивался к нему, смотря на меня сквозь поднимающийся от чашки пар.

Я поведал ему о пяти владельцах и арендаторах, сказал, что мне нужно знать больше. Он посоветовал, во-первых, сходить в регистрационную

палату, во-вторых, порыскать в новой библиотеке. Кендрик нахмурился, когда я нахально сказал, что будет быстрее, если я спрошу у него самого обо всем этом.

— Ну спрашивай!

Я начал с фамилии Севери.

— Генри Севери?

Я отрицательно покачал головой:

— Джордж.

— Да, конечно. Генри умер, верно? Они оба происходят из старинного западно-австралийского рода. Мы говорим о Матильде Стейшн?

— Да, в правом нижнем углу.

— Хорошие люди. Живут там Бог знает с каких времен, пионеры. Ты читал «Короли в зеленых замках» Мэри Дюрак?

Я читал.

— Семья Севери похожа на ее героев — работящие и интеллигентные.

— Возможно, — заметил я и со всей деликатностью, на какую был способен, спросил: — Один из них может оказаться не очень хорошим человеком?

— Севери?

— Да.

— Ты завяз в противозаконных действиях?

— Не я, сэр. Кое-кто еще.

— Этот кто-то не Севери.

Я с пониманием кивнул.

— Следующая фамилия Аззи.

Кендрик взглянул на меня.

— Вспоминай сам. Ты должен знать про Аззи.

Аззи приехал в Западную Австралию после войны как иммигрант из Италии. На строительстве он сделал миллионы, потом расширил свой бизнес, и миллионы принесли, в свою очередь, новые миллионы.

— Он честный человек?

— Никто из сделавших миллионы не может быть честным человеком. Тут можно говорить лишь о степени честности.

— И?

— Он жульничает по мелочам. Слышал, Аззи приобрел ферму для одной из своих дочерей.

— Для которой — статистки или ветеринара?

Две прекрасные дочери синьора Аззи часто фигурировали на страницах газет.

— А ты как думаешь?

— Для ветеринара.

Кендрик помотал головой:

— Нет, для статистки. Для ветеринара он строит отель.

— Где он сам сейчас?

— В Квинсленде, на этом ужасном Золотом Побережье.

Для Тома Кендрика Квинсленд и вся Восточная Австралия — далекие, Богом забытые места.

— Как по-вашему, с ним все в порядке?

— Там находится сам Аззи, его жена и две незамужние дочери. Пока существует развивающееся строительство, я бы вычеркнул его из твоего списка. Кто следующий?

— Некто по фамилии Никсон. «Никсон ленд и грейзинг корпорейшн».

— Там, где председателем Плохой Билли Никсон?

— Нет, Вильям. Я не знаю о Плохом Билли.

— Это было еще до тебя.

Том Кендрик смотрел перед собой печальным взглядом. Все еще поднимающийся от чашки парок закручивался вокруг его длинного носа. Кендрик вздохнул и сделал глоток чая, приводя в порядок свои мысли.

— Никсоны жили возле границы с Шотландией. Они были приграничными грабителями — воровали скот. Один из них стал президентом Соединенных Штатов. Ты помнишь это, Джон Клоуз?

— Да, помню.

— И что с ним стало? Плохой Билли был поначалу профессионалом, отличным бухгалтером. Потом стал дрожать над каждым шиллингом и сделался ростовщиком. Он выселял за неуплату вдов и обирал сирот. Фермеров делал банкротами.