Коммандер Граймс (сборник)
Шрифт:
— Рад видеть вас, коммодор, — произнес Данбар.
— Взаимно, капитан.
— Не хотите ли немного освежиться, прежде чем приступим к делу?
— Благодарю, не стоит. Мы перевели часы на местное время, пока добирались сюда, и жили по нему в течение последней недели. Так что я успел позавтракать до посадки, — коммодор взглянул на часы, — сейчас уже 9:30.
— Совершенно верно, сэр.
Граймс сел в машину на переднее сиденье, рядом с Данбаром. Жиль сообщил, что поднимется на борт и вместе с Вильямсом официально оформит факт прибытия. Данбар, не теряя времени даром, нажал на газ.
Граймс с нескрываемым
Когда машина выехала за ворота, впереди раскинулся городской массив Дальнего. Позади белых и алых зданий возвышался покрытый снегом конус пика Предельный. Дорога, прямая, как стрела, бежала среди пшеничных полей. Там, где зелень сменялась золотом, трудились сборщики урожая, похожие на гигантских деловитых насекомых.
«Ультимо, житница Приграничья, — думал Граймс. — Планета фермеров. Мир, где все, абсолютно все просто светится гостеприимством… так что скоро надоедает до смерти. В точности как Эльсинор — тоже фермерский мирок. Только тамошние жители торгуют не зерном, а молочными продуктами и страдают непреодолимой страстью к азартным играм…»
— Где сейчас наш юный друг Плесхофф? — обратился он к Данбару.
— В Центральной тюрьме, коммодор. Можно было, конечно, выпустить его под залог, но. я решил, что в этом случае у него появятся лишние проблемы.
— А каково обвинение, если поточнее?
— По нашим сведениям — участие в беспорядках. По мнению местных властей — еще и что-то связанное с наркотиками. Я собирался вызвать в качестве свидетелей капитана Гейнса и его старшего помощника. Но, если знаете, «Карибу [40] Приграничья» и так вышел из графика, а если искать ему замену, то мы потеряем еще больше времени. Правда, письменные показания они оставили.
40
Североамериканский дикий олень. ( Прим. ред.)
— Гхм… А вы что думаете, капитан?
— А что мне остается? За час до старта юный болван проверял оборудование в командном отсеке, а Гейне со старшим помощником сидели в моем офисе и ждали, когда все будет готово. Инженеры провели предстартовую проверку инерционного двигателя, запустили тест на двадцатой мощности, и когда подошло время старта, оставили его работать на холостом ходу. Плесхофф врубил его на максимальную мощность, и старик «Карибу» взлетел, как ракета. Скажу вам откровенно, нас неплохо встряхнуло. А потом Плесхоффу взбрело в голову сесть за пульт и показать пару смертельных трюков. Он сбил радиомачту с контрольной вышки космопорта, а потом на бреющем полете пронесся над рыночной площадью Дальнего. К слову сказать, был базарный день, и это усугубляет ситуацию. Тем
— А сам он что говорит?
— Что это была блестящая идея — в тот момент.
— Гхм… Думаю, что каждый из нас, будучи младшим офицером, мечтал стать настоящим капитаном. Но наркотики… Думаешь, он балуется этой дрянью?
— Думаю, да. Плесхофф прибился к довольно гнусной компании — его сверстники, бородатые парни и бритоголовые девчонки. «Люди-цветы», так они себя называют.
— На Франциско некоторых людей называют «цветущими». Думаю, как раз им ребята и подражают.
— Может быть. Скорее всего, компания, с которой он якшался, развлекалась… как они называют это дерьмо… «травой мечтаний». Тьфу!
— Они ее курят?
— Вот именно. В длинных фарфоровых трубках. Представь себе, они говорят, что привыкания к ней не возникает. Они говорят — пробивает не хуже алкоголя, а вреда никакого. Чуть ли не религию на этом основали.
— И что, эта… «трава мечтаний» растет здесь?
— На Ультимо? Да вы смеетесь, коммодор, — фыркнул Данбар. — Здесь каждый квадратный дюйм почвы должен родить священную пшеницу. «Траву» завозят контрабандой. Полиция и таможня с ног сбились, пытаясь перехватить курьеров. Но торговцы наркотиками соображают куда лучше, чем стражи порядка.
Машина въехала в город и теперь мчалась по широкой улице. По обе стороны выстроились невысокие, но изящные каменные дома. Постепенно их сменили магазины, здания учреждений — чем ближе к центру города, тем выше. Наконец, машина выехала на огромную площадь с фонтанами и статуей в античном стиле — леди, гордо несущая на руках сноп пшеницы. Здесь сосредоточились главные административные здания — городская ратуша, публичная библиотека, церковь, аэрокосмическая служба, главное управление полиции и тюрьма. Последняя представляла собой круглую башню, причем окна были только на первом этаже. Несмотря на изящные пропорции, здание выглядело весьма неприветливо.
— Я предупредил их о нашем визите. Пройдемте, — произнес Данбар.
— Главное — чтобы нас оттуда выпустили, — отозвался Граймс.
Глава 4
Лейтенант полиции, который дежурил у входа на первый этаж, где размещалась администрация, оглядел Граймса и Данбара с ног до головы, словно оценивал, сколько лет они могут провести в этих стенах.
— Слушаю? — рявкнул он.
— Я — капитан Данбар, — представился шеф космической службы, — а этот джентльмен — коммодор Граймс.
Полицейского словно подменили.
— Чем могу помочь, джентльмены?
— Мы бы хотели увидеть мистера Плесхоффа. Полковник Варден сказал, что это не составит проблем.
— Ах да, Плесхофф. — Лейтенант, крепкий смуглый молодой человек, полистал лежащую перед ним на столе книгу. — Он все еще у нас.
«Просто Плесхофф, — подумал Граймс. — Никаких „мистеров“. Как только оказываешься вне закона, можешь забыть о чинах и статусе».
— Камера 729, — буркнул лейтенант и жестом повелителя подозвал констебля. — Бамбергер, проводи посетителей к заключенному Плесхоффу.