Коммандер
Шрифт:
— Мне показалось, вам там нравится, — сказал я. — Бильярд, мастерская… Хорошая компания.
— Кому-то наверняка хочется остаться. — Нелли медленно кивнула. — Но за Гризли они пойдут хоть к черту на рога, а большому медведю не терпится отправиться в путь… Я поговорила с ним — и он не против, если ты и твоя девчонка поедете с нами.
— Даже после того цирка, что мне пришлось устроить на заправке? — Я скосился в сторону костра. — Я думал, здесь не очень-то жалуют Одаренных.
— Я же как-то вписалась, — усмехнулась Нелли. — Ты отлично водишь байк, умеешь драться, не водишь друзей среди федералов и не болтаешь лишнего… Да и потом, сильный колдун — отличное пополнение
— Оу… Даже так?
— Да. Ты можешь поехать с нами, правда! — Нелли осторожно взяла меня под локоть. — Послать все к черту — и поехать. Байк у тебя теперь есть.
— И не самый плохой, кажется. — Я вытянул руку и указал на тускло поблескивающий силуэт. — Думаю, Чаку будет его не хватать.
Добытый в честном бою мотоцикл почти растворился в темноте, но я и так уже успел запомнить его до малейшей детали. Вытянутый поджарый силуэт с тощим передним колесом и длиннющей вилкой, высокий руль. Лихо задранные глушители в форме акульих хвостов, здоровенная пассажирская спинка, достававшая Хельге чуть ли не до затылка, блестящий хром и бак в форме капли, выкрашенный в цвета американского флага. Гризли назвал мой новый байк “чоппером” — собранной вручную машиной, в которой от заводского “Гидра Глайда” остались только коробка передач и мотор — классический “панхед” пятьдесят какого-то года выпуска. Я не понял и половины слов, которыми сыпали байкеры — зато успел сообразить, что мне удалось урвать какой-то запредельно-крутой раритет.
— Потеряешь богатство и титул — зато сохранишь голову, — продолжила Нелли. — Не будут же эти засранцы искать тебя вечно.
— Будут. — Я покачал головой. — Если уж за один день подняли на ноги федерального прокурора, байкеров и еще черт знает кого.
— Да и плевать — пусть ищут. — Нелли махнула рукой. — Отсидимся пару месяцев в Мексике или Канаде, а потом вернемся. Если не будешь высовываться — рано или поздно большим шишкам надоест платить тем, кто сейчас колесит по всем дорогам штата. Шум уляжется…
И останется только свобода. От местных законов и неписаных правил. От политических игрищ и хитроумных монархов, каждый из которых будто бы задался целью меня обмануть — или в лучшем случае использовать. От сложностей, от многочисленных обязанностей наследника рода и камер-юнкера его величества императора Павла. От собственного титула, от семьи, от сотен заводов и фабрик, от тысяч людей. От груза капитала и положения в обществе. От войны, которая — если повезет — так и останется где-то там, за океаном.
Даже от смерти.
Вряд ли ей под силу угнаться за моим новый байком по асфальту хайвея.
Почему нет, в конце концов? Сменить все волнения и тяготы этого мира, который так и норовит улечься на плечи непосильной ношей, на насущные задачи: где раздобыть бензин, запчасти для старого мотоцикла и полсотни местных баксов на сэндвич с дешевым пивом на заправке. Сменить двуличных аристократов и многомудрых стратегов на Гризли и его банду: самых обычных парней, которые конечно, не отличаются утонченными манерами и добрым нравом — зато и не воткнут нож в спину ради собственной выгоды. Плюнуть на все и остаться здесь.
В конце концов, я уже когда-то жил такой… почти такой жизнью. Байк, ветер, запах бензина, табака и дорожной пыли. Бесконечный хайвей под колесами. А климат в южных штатах даже лучше, чем там, под желтым небом, целую вечность назад сгоревшем в неотвратимом пламени. Целые дома, и нигде не бродят стальные чудовища, обученные убивать все, что движется. Дождь, от которого не приходится прятаться. Воздух, которым можно дышать, не боясь спалить легкие.
Обетованная земля —
— Не высовываться? — задумчиво повторил я. — Неплохой план, конечно… Если не считать, что высовываться я непременно буду.
— Кто бы сомневался. Ты упрямее моего отца, князь Горчаков. — Нелли протяжно вздохнула. — Только зачем тебе?
— Ну… у меня есть долг. — Я пожал плечами. — Представь себе.
— Какой? Перед старыми пердунами из Госсовета? Или перед малолетним царьком, который отправил тебя на другой конец света с жалкой пачкой баксов в кармане?
— Перед моей страной. Перед народом. Перед самим собой, в конце концов. — Я на мгновение задумался. — Хотя знаешь — дело даже не в этом. Просто где-то в вашей уютной Америке назревает дерьмо вселенского масштаба.
— И ты думаешь, что тебе под силу остановить все это? — фыркнула Нелли — В одиночку?
— Вряд ли. — Я поставил на землю опустевшую бутылку. — Но я все-таки попробую.
Глава 23
— Мы что, уже приехали?
— Вроде того. — Гризли заглушил мотор и стащил с головы пыльную бандану. — Вашингтон. Округ, мать его, Колумбия.
Видимо, я все-таки пропустил указатель на въезде. Хотя мог догадаться и так: два дня мы шпарили по тресс, объезжая крупные города, и только сегодня начали продираться сквозь застройку, дорожные знаки и пробки. Машин в столице оказалось столько, что изрядно набитые транспортом улицы и проспекты родного Петербурга вдруг показались чуть ли не безлюдными. В паре мест колонна застревала так, что даже матерые байкеры не спешили лезть между машинами и терпеливо ждали, тарахтя моторами на долгих светофорах. Не то, чтобы это так уж утомляло, но мотор с системой воздушного охлаждения изрядно припекал зад даже в прохладную погоду, а сам мотоцикл на холостых оборотах потряхивало, будто ему не терпелось поскорее выбраться обратно на бесконечный асфальт хайвея.
В общем, мчать по шоссе между штатами мне определенно понравилось больше.
Но в этой жизни все непременно заканчивается — и большая дорога, и не самая приятная ее часть. Я опустил байк на подножку и слез — следом за Хельгой. Руки и ноги слушались не без труда — к вечеру тело от езды стало будто деревянным. Остальные из банды уже вовсю разминали затекшие конечности: крутились, приседали и прыгали на месте, выстроив мотоциклы “елочкой” вдоль тротуара.
Я уже давно успел заметить, что в разномастной и на первый взгляд весьма сомнительной компании Гризли царила если не железная дисциплина, то некое ее подобие. Каждый знал свое дело, и даже самая короткая остановка проходила с пользой: кто-то доставал из дорожных сумок инструменты — подтянуть разболтавшиеся от долгой тряски по пробкам дюймовые болты и гайки. Кто-то задумчиво сидел на корточках у пышущих жаром моторов, проверяя — не пора ли поменять свечи, подкрутить карбюратор — или долить масла. Хваленые харлеевские моторы на деле безбожно потели и плевались липкой жижей, а у особо безалаберных ездоков и вовсе оставляли под мотоциклами изрядные лужицы.
Чак за своим байком следил — на мое счастье. Так что оставалось только глазеть по сторонам, прихлебывать воду из бутылки и робко надеяться на ужин. Не знаю, остались ли у Нелли еще бутерброды, но кто-то из мотобратии уже вовсю жевал хот-доги — и это при том, что ничего похожего на киоск я не видел. Вероятнее всего, кто-то из знатоков города уже сбегал за угол… или нет. Порой в этой компании вещи появлялись буквально из воздуха.
Особенно пиво.
— И далеко еще нам до резиденции посла? — поинтересовался я.