Коммандос - Формирование, подготовка, выдающиеся операции спецподразделений

Миллер Дон

Никаких сокрушительных бомбоштурмовых ударов, никаких атак в полный рост, никакой лишней крови с той и другой стороны. Конкретный снаряд поражал бы конкретного осла на конкретной тропе, а ракета огромной разрушительной силы не просто бы падала в ущелье, а точно влетала в пещеру, где, к примеру, таился склад с оружием или наркотиками. И один Аллах бы ведал, откуда пришло возмездие. Но этого не случилось. Спецназ так и не получил приказа реализовать на практике все свои уникальные возможности, а советское оружие высокой точности так и осталось пылиться в арсеналах.

Первые годы бойцы спецназа осуществляли охраны трубопроводов, сопровождали колонны с различным грузом, охраняли штабы и даже ходили в атаку на вражеские позиции, чего они не должны были делать в принципе... Однако примерно

с середины афганской эпопеи подразделения спецназа удалось несколько обособить, хотя бы частично направить их деятельность в разведывательно-диверсионное русло, и результаты не замедлили сказаться. Спецназовцы, действуя небольшими формированиями, стали давать результаты, сравнимые с теми, что приносили дивизии, проводя дорогостоящие кровопролитные операции с участием авиации артиллерии, бронетехники. Быстро выяснилось, что моджахеды, против которых оказались бессильны регулярные части СА и правительственные войска Кабула, сами бессильны против спецназа. С мобильными полевыми подразделениями моджахедов сошлись в поединке столь же мобильные и неуловимые спецгруппы.

Батальон спецназа обычно выделяли в помощь гарнизонам, дислоцированным в тех или иных провинциях. Поэтому они получили соответствующие неофициальные названия: асабадский, гератский, джалалабадский, кандагарский и т.д. Вообще, когда в 1979 году 40-я армия входила в Афганистан, в ее составе имелась только одна рота спецназа! В 1985 году в ней были уже 4 батальона спецназа, составлявшие 2 бригады. А к концу войны - 12 батальонов, объединенные в 6 бригад!

Однако не сразу спецназ, несмотря на свою профессиональную выучку, стал той грозной силой, которой опасались афганские партизаны. Прибывшие из казарм в европейской части СССР коммандос не знали секретов антипартизанской войны и не были готовы к сражениям в тяжелых условиях Афганистана. Примером может служить трагедия асабадского батальона. Обученные в белорусских лесах атаковать ракетные базы и командные пункты НАТО, они не видели в моджахедах опасного противника. Когда под Мараваром после атаки коммандос партизаны стали быстро отходить в ущелье, спецназ дал себя надуть. Разгоряченные погоней спецназовцы оказались запертыми в ущелье превосходящими и хорошо размещенными афганскими силами. Из примерно 30 солдат, оборонявшихся до конца, спаслись только двое. Победители надругались над трупами, добили раненых. Лишь на следующее утро до советских постов добрались раненый сержант и еще один солдат. Со временем спецназ, как и другие подразделения, приобрел опыт, оплаченный кровью. Спецназовцы поняли тактику партизан, научились избегать их засад и успешно с ними сражаться, используя иные, еще более изобретательные приемы.

Перед спецназом с середины 80-х годов стояли следующие задачи:

– обнаружение путей переброски оружия и снаряжения для партизан с территорий Пакистана, Ирана и Китая, уничтожение караванов;

– поиск и уничтожение складов оружия, боеприпасов и продовольствия противника в горах и кишлаках;

– организация засад против колонн врага и преследование его подразделений;

– разведка, передача командованию информации о партизанских группировках, их перемещениях; захват пленных, например, партизанских связных и их допросы;

– ликвидация руководителей партизан и их инструкторов (пример - охота на Джима Шорта);

– перехват самого опасного оружия - ракет типа "Стингер";

– уничтожение очагов сопротивления, особенно в пограничных районах.

Частые засады против караванов со снабжением для партизан стали поводом называть спецназовцев "охотниками за караванами". В конце ноября 1989 г. состоялась типичная операция такого рода. Джалалабадский батальон спецназа вместе с небольшой группой пуштунов из племени моманд заняли позиции вдоль сухого русла реки недалеко от границы с Пакистаном. Ожидание длилось двое суток. Все это время при ночных холодах нельзя было зажигать костры или двигаться в дневную жару. В результате разведчики дали сигнал о приближении колонны партизан. Их передовые патрули пропустили и открыли огонь только тогда, когда в русле оказался весь караван: сотни вьючных животных, нагруженных ракетными снарядами, коробками с боеприпасами

и т.д. Среди мертвых верблюдов и ослов впоследствии насчитали свыше 220 убитых моджахедов. Спецназ потерь не понес.

Не все операции были столь простыми. Приходилось прибегать к внезапным нестандартным действиям. На территории, контролируемые противником, солдаты проникали, выдавая себя за гражданских лиц - торговцев в традиционной афганской одежде с бородами и крашеными волосами. Поскольку советские базы и близлежащие дороги постоянно находились под наблюдением, коммандос не могли незаметно выехать на операцию. Поэтому вопреки директивам начальства спецназ не отдавал захваченные "Тойоты" и "Симурги". Скрытые внутри "ЗИЛов" и "Кразов", эти машины покидали базы в виде обычного хозяйственного конвоя. Затем в подходящем месте машины выезжали на дороги, приобретали признаки "партизанского каравана" и двигались в нужный район.

Спецназ атаковал и с воздуха. Четыре вертолета - два Ми-8 с штурмовыми группами и два Ми-24 в качестве поддержки вылетали по 2-3 раза в сутки. Иногда они на 15-20 км углублялись внутрь Пакистана, а затем возвращались в Афганистан. Несколько минут пограничных нарушений оставались незамеченными пакистанцами. А за это время вертолеты атаковали отдыхающих от боев афганских партизан. В ходе одной из таких операций кандагарский спецназ захватил ракетный комплекс "Стингер", крайне опасный для вертолетов и мало известный тогда советским специалистам. Впоследствии вертолеты и коммандос совершали рискованные рейды, чтобы спровоцировать операторов "Стингеров" и ликвидировать их.

Часто применялся способ "ловли на приманку". Примером может служить операция асабадского батальона спецназа, проведенная в 25 км от Асабада на высоте 1915 м над уровнем моря (провинция Кунар). Ночью рота коммандос скрытно заняла позиции на горе, возвышающейся над несколькими кишлаками, в которых находились сильные группировки партизан. Атака на них привела бы к большим потерям. Вместо этого коммандос укрепились на вершине, приготовили противопехотные и управляемые мины и разместили крупнокалиберные пулеметы. За день до этого вертолет высадил там девять человек. Их, конечно, заметили партизаны, которые двинулись в горы, чтобы уничтожить "малочисленный" пост. Сначала они попали на минные поля, а затем под массированный огонь целой роты. Дело завершили вертолеты, и на афганской стороне осталось очень немного партизан, способных к новым боям.

Действия спецназа были успешными почти всегда. Моджахеды боялись его больше, чем более мощных, но малоподвижных подразделений с тяжелым вооружением, больше, чем вертолетов и самолетов. Это подтверждается суммами вознаграждений, предлагавшихся партизанским командиром Хекматияром за головы офицеров из отрядов спецназначения: за капитана С. Бреславского 1 млн. афгани, за майора В. Быкова - 2 млн. (однако оба после многих операций, проведенных с их участием, вернулись живыми в СССР).

Как правило, спецназ действовал группами по 9 человек; ротами по 37-40 солдат каждая, разделенными на четыре группы во главе с командиром; батальонами (три роты плюс подразделение поддержки - пулеметы, минометы, тяжелые гранатометы АГС-17) - всего около 150 человек. Хорошая подготовка часто позволяла советским коммандос выигрывать сражения даже с превосходящими силами противника. В одном таком случае группа из 16 спецназовцев, возвращаясь с задания, была окружена 250 партизанами. В группе погибли и получили ранения 11 человек, но она вырвалась из окружения, не оставив на поле боя ни одного раненого, при этом погибли свыше 100 афганцев.

Афганистан стал для спецназа не только источником тактического опыта. Это был еще и мелкий повседневный опыт. В схватках, особенно в ближнем бою, хорошо действовал пистолет Стечкина АПС, снабженный глушителем. На больших расстояниях, в горах коммандос охотнее применяли превосходные карабины СВД, калибр 7,62 мм (собирая их на поле боя и накапливая без разрешения командования), чем АК-74 калибра 5,45 мм. Очень пригодились прицелы и бинокли ночного видения - меткий, как днем, огонь коммандос вызывал страх и панику среди партизан. Каждый солдат стремился достать трофейный пистолет - дополнительный шанс в случае потери основного оружия.