Комментарии к "Петербургским повестям" Н.В.Гоголя

Annotation

Алексеев Игорь Викторович

Алексеев Игорь Викторович

Комментарии к "Петербургским повестям" Н.В.Гоголя

Объединяющая идея Петербургских повестей - присутствие придуманного автором рассказчика как соавтора повествования. Рассказчик для каждой повести создается проекцией персонажа повествования со всеми его индивидуальными характерологическими и речевыми особенностями

на автора, в целом нейтрального по отношению к происходящему. В качестве соавтора рассказчик своим языком пересказывает созданную автором фабулу, и тем самым определяет сюжетную линию. Кроме того, внося в повествование собственные субъективные оценки, рассказчик формирует контекст, который трансформирует авторский замысел. Субъективный контекст, созданный воображаемым соавтором может как дополнять и усиливать основную авторскую идею, так и вступать с ней в конфликт, гасить ее (Шинель). Рассказчик не становится тождественным герою повествования, но выступает как его дополнение, наследуя язык, психологический профиль, даже душевные болезни (Нос, Записки сумасшедшего). Разумеется, рассказчика также нельзя отождествлять с автором. Меняя особенности речи, стиль и ритм повествования рассказчика автор может на небольшом материале создать проработанный портрет героя, избегая дидактики и прямых указаний читателю. Рассказчик как соавтор в повестях Гоголя - это художественный прием для воплощения авторского замысла, это продолжение идеи рассказчика-соавтора, впервые реализованной А.С.Пушкиным в романе "Евгений Онегин" и "Повестях Белкина".

Невский проспект

Повесть состоит из четырех частей: вступления, двух не связанных между собой сюжетов и заключения. Вступление и заключение составляют взаимоисключающую пару и служат обрамлением для сюжетных историй.

Нет ничего лучше Невского проспекта, по крайней мере в Петербурге; для него он составляет все. Чем не блестит эта улица - красавица нашей столицы!

Антитеза: "О, не верьте этому Невскому проспекту! Я всегда закутываюсь покрепче плащом своим, когда иду по нем, и стараюсь вовсе не глядеть на встречающиеся предметы. Все обман, все мечта, все не то, чем кажется... Он лжет во всякое время, этот Невский проспект..."

...и с приличною солидностию изъясняют им, что вывески над магазинами делаются для того, чтобы можно было посредством их узнать, что находится в самых магазинах.

Антитеза: "Менее заглядывайте в окна магазинов: безделушки, в них выставленные, прекрасны, но пахнут страшным количеством ассигнаций."

Здесь вы встретите разговаривающих о концерте или о погоде с необыкновенным благородством и чувством собственного достоинства.

Антитеза: "Вы воображаете, что эти два толстяка, остановившиеся перед строящеюся церковью, судят об архитектуре ее? Совсем нет: они говорят о том, как странно сели две вороны одна против другой."

Вы их увидите бегущими так же, как молодые коллежские регистраторы, с тем чтобы заглянуть под шляпку издали завиденной дамы, которой толстые губы и щеки, нащекатуренные румянами, так нравятся многим гуляющим, ...

Антитеза: "Но Боже вас сохрани заглядывать дамам под шляпки!".

Два не связанных между собой сюжета с разными персонажами принадлежат к разным литературным жанрам, заметно отличаются по стилю повествования и имеют разных рассказчиков. Сюжетная линия художника Пискарева - это трагедия увлеченного человека, гибнущего от наркомании. Повествование фрагментарно, по большей части состоит из описания сна и наркотических галлюцинаций персонажа. История знакомства Пискарева с молодой женщиной содержит большое количество

ярких эпитетов, идеализирующих прекрасную незнакомку. Язык Пискарева передает переживания героя и сообщает его восторг, восхищение и трепет перед ней. Стиль повествования меняется по ходу действия вместе с Пискаревым. Длинные предложения становятся короче и теряют описательную силу. Опиум убивает Пискарева - его язык беднеет, утрачивает образность, делается сумбурным и спутанным ближе к финалу.

Молодой человек во фраке и плаще робким и трепетным шагом пошел в ту сторону, где развевался вдали пестрый плащ, то окидывавшийся ярким блеском по мере приближения к свету фонаря, то мгновенно покрывавшийся тьмою по удалении от него.

Взгляд художника на общий план. Пискарев в отдалении замечает игру света на пестром плаще.

Боже, какие божественные черты! Ослепительной белизны прелестнейший лоб осенен был прекрасными, как агат, волосами. Они вились, эти чудные локоны, и часть их, падая из-под шляпки, касалась щеки, тронутой тонким свежим румянцем, проступившим от вечернего холода. Уста были замкнуты целым роем прелестнейших грез. Всё, что остается от воспоминания о детстве, что дает мечтание и тихое вдохновение при светящейся лампаде, - всё это, казалось, совокупилось, слилось и отразилось в ее гармонических устах.

При ближайшем рассмотрении он замечает огромное количество мельчайших подробностей во внешности незнакомки, которые немедленно формируют в его восприятии законченный художественный образ ошеломляющей красоты. Собственные воспоминания о детстве, о лучших минутах вдохновения гармонично соединились с его представлениями об этой женщине.

Тротуар несся под ним, кареты со скачущими лошадьми казались недвижимы, мост растягивался и ломался на своей арке, дом стоял крышею вниз, будка валилась к нему навстречу и алебарда часового вместе с золотыми словами вывески и нарисованными ножницами блестела, казалось, на самой реснице его глаз.

Шедевр Гоголя в одном предложении. Созданный собственной фантазией образ прекрасной незнакомки повергает Пискарева в состояние катарсиса, острейшего переживания, остановившего время, перевернувшего восприятие масштабов и перспективы, контуров и форм, движения и покоя. Интересно отметить, что в картине мира художника Пискарева практически отсутствуют цвета, уже нет пестрого плаща. Пискарев оглушен настолько, что не замечает красок.

... но так странно и нагло посмотрела на Пискарева, что он опустил невольно свои глаза.

Смена ритма и настроения в повествовании. Появляются подозрения, а вскоре за ними - жестокое прозрение.

Он содрогнулся.

Наивысшая точка повествования - предложение из двух слов коротко и безжалостно, после длинных и образных описаний оно звучит как выстрел. Пискарев понимает, что фантазии о прекрасной незнакомке завели его в притон. Бодрое и приподнятое вступление, перешедшее к рассказу о художнике могло бы в начале создать у читателя иллюзию романтически-возвышенного повествования о случайной встрече на Невском и дать надежду на ее счастливое завершение, но здесь повествование совершает полный разворот, радикально меняется его ритм, стиль и язык.

Дверь отворилась, и вошел лакей в богатой ливрее.

Сон Пискарева о незнакомке. Тема сна героя будет неоднократно встречаться в повестях. Отличие сна от галлюцинации и делирия заключается в реалистичном начале и постепенном аддитивном нагромождении разнообразных нелепостей, неловкостей и препятствий. Наиболее интенсивное и самое неприятное переживание всегда предшествует финалу или пробуждению. Такая особенность в изображении сна будет особенно важна в дальнейшем для повести "Коляска".