Комментарии: Заметки о современной литературе (сборник)
Шрифт:
Я не являюсь сторонником эвтаназии, хотя в том, что наши чиновники от здравоохранения боятся этого закона, как черт ладана, вижу не гуманизм, а лицемерие. Против эвтаназии есть очень важный аргумент, лежащий в религиозно-христианских основах жизни. Человек, которому дана жизнь от Бога, не вправе распоряжаться ею, как бы она ни была мучительна. Ему неведом смысл испытаний. Он не имеет права отказываться и от телесных страданий, которые сопровождают мучительную болезнь. Но не все религии осуждают самоубийство. Наконец, нужно уважать права и безрелигиозного сознания. Самоубийство в принципе не следует оправдывать. Но каким лицемерным должно быть общество, чтобы желание прикованного к постели, обреченного на мучительные боли человека умереть более легким способом объявлять сумасшествием. И обрекать его на ту же смерть – только более долгую и мучительную. Наказание
Рассуждая о предыдущей книге, многие восхищались оптимизмом Рубена Гонсалеса Гальего, его неукротимой жаждой жизни. В новой книге есть и другая сторона диалога со смертью. «Я бы не задумываясь дал ему яду» – это говорит автор о близком друге. В русской литературе еще не было произведения, где право человека на смерть отстаивалось бы с такой степенью убежденности, и отстаивалось в книге, главный мотив которой – воля к жизни.
Заключительный акт книги снова переводит действие в условную плоскость и кажется мне наиболее искусственным. Никакой театр абсурда не может соперничать с абсурдом реальности, описанным Гонсалесом Гальего. Диалог с покойным Мишей о жизни и смерти, Боге и Дьяволе, умении различать добро и зло, черное и белое выглядит более схоластическим, чем споры двух друзей, в сущности, о том же – но в связи с конкретными поводами, подсовываемыми жизнью. Одна мысль, однако, кажется мне существенной: утверждение Миши, что он сыграл шахматную партию с дьяволом, и сыграл вничью. Выиграть же у дьявола невозможно. Если самоубийство – дело рук дьявола, то Миша, конечно, не выиграл. Но и не проиграл.
Какая из книг Рубена Давида Гонсалеса Гальего лучше? Этот вопрос я увидела в одной газете и думаю, он еще не раз будет возникать, хотя бы в скрытой форме. Мне бы не хотелось выбирать. При всем сходстве положенного в основу жизненного материала – это книги очень разные. «Я сижу на берегу…» – книга менее цельная, с не совсем удачной комбинацией прозы и драматургии, носящей отпечаток стремления автора выйти за пределы жанра, принесшего успех. Но это – шаг вперед, а не топтание на месте. Именно способность двигаться дальше и подтверждает репутацию Гонсалеса Гальего – писателя.
Новый мир, 2005, № 12
ТРИКСТЕР КАК СПАСИТЕЛЬ РОССИИ
Сергей Курехин, блестящий музыкант с отточенной техникой игры, композитор-авангардист, прославившийся как изобретатель беззаботной поп-механики, организатор эксцентричных проектов, бесчисленных мистификаций и отчаянных сумасбродств, которые сам же окрестил «позитивной шизофренией», вовсе не умер, как это все полагают, в 1996 году. Просто на ниве арт-провокации он достиг предела, словно выпущенный из жерла снаряд, поразивший цель. И чтобы не повторяться, заблаговременно придумал себе редкую сердечную болезнь и предпринял последнюю мистификацию: убедил всех, что он мертв, а сам остался, чтобы под другим именем выстроить новую линию жизни. Эту версию излагает Павел Крусанов в романе «Американская дырка», фрагментами из которого он уже давно дразнил читателя, словно нарочно смешивая сложившиеся газетно-журнальные традиции: то напечатает кусок в газете «Завтра», то – в журнале «Плейбой». Полный же текст романа опубликован в «Октябре» (№№ 8–9, 2005) и вслед за тем книга вышла в издательстве «Амфора».
Действие отодвинуто в недалекое будущее, 2010–2011 годы, когда именно благодаря неутомимой деятельности эксцентричного музыканта, принявшего в своем новом воплощении тарабарскую фамилию Абарбарчук, мир переживает неслыханные потрясения, губительные для Америки и Европы и благоприятные для России.
Оказывается, после инсценировки собственной смерти великий мистификатор не расстался со страстью к розыгрышам. Он даже сделал это своей новой профессией. Основанная им фирма «Лемминкяйнен» оказывает весьма своеобразные услуги – разыгрывает друзей клиентов и наказывает врагов. «Мы даже получили лицензию на производство несчастных случаев», – с гордостью объясняет Абарбарчук развесившему уши герою-повествователю по имени Евграф Мальчик (явный кивок на «Мальчика
От мелких скандалов и мистификаций, произведенных по заказам разнообразных клиентов (тут и студентки, решившие наказать похотливого доцента, и бандюки, явившиеся ставить «Лемминкяйнен» «на понятия» – фирма возносится «в такие огненные эмпиреи», что впору вообразить себя неким демоническим божеством.
Повествователь гуманно отказывается перечислять все подвиги ожившего Курехина, «иначе могут пошатнуться главенствующие представления об основной пружине исторического механизма нынешних времен». Но все-таки проговаривается, что самолеты, спикировавшие на Пентагон и на глазах всего мира пронзившие нью-йоркские башни-близнецы – выполнили проект «Лемминкяйнена». А заказчиком выступил какой-то торговец куриными окорочками: что-то он там с американскими дольщиками не поделил. То есть не то чтобы фирма обучала пилотов – просто ее агенты вложили нужную мысль в нужную голову, пустили ее гулять «по арабским кафешкам Парижа, Лондона и Берлина» и через год получили готовый результат.
Читателю тут впору несколько смутиться и задать вопрос, тот самый, который осторожненько вымолвил Ефграф Мальчик: «И кого карали набитые риелторами, дивелоперами, мерчайндайзерами и букмекерами „боинги“?» «Мир чистогана – буржуазный либерализм», – не колеблясь отвечает Абарбарчук.
Вообще-то рассказчику, который любит и коллекционирует жуков, американцы насолили только одним: тем, что в голливудских боевиках насекомых «опускают», пугая людей гигантскими экземплярами отвратительных тварей. А они, по мнению Ефграфа, не страшные, а красивые. Этого мало, чтобы решиться участвовать в проекте наказания Америки, который затеял Капитан. (Так его называет повествователь во избежание рефлексии по поводу сущности Абарбарчука.) Одно дело – развести Олимпийский комитет по заказу какого-то обиженного киргизского бая, заставив включить в число олимпийских видов спорта скоростное свежевание барана. Этому можно и поаплодировать: спортивные бюрократы того и заслуживают. И совсем другое – устроить Америке «кердык». Но Капитан не просто «запредельщик», ставший по ту сторону добра и зла, – он еще и проповедник.
Убедить собеседника в том, что западный мир оставил позади свой героический период и погрузился в «упоительный комфорт», отказавшись от «прививки опасности», что там наблюдается «прискорбное измельчание духовного рельефа», особого труда не стоит. Как и читателя: западный мир устами своих мыслителей столетие с лишним пускается в стенания по поводу нынешнего своего духовного состояния и неизбежного заката. Выпады по поводу тактичности и политкорректности как главного источника лжи тоже ложатся на благодатную почву. Достали они нас своими призывами «договариваться» с убийцами. («Нам предлагают выкурить трубку мира с дьяволом», – размышляет герой.) Наказать как-нибудь самодовольную Америку многие были бы не против. Но вот усеять ее трупами… И доказывать при этом, что «разрушение самого меркантильного человечника» пойдет ему впрок, что прямое столкновение с опасностью встряхнет и отрезвит меркантильных янки и их уцелевшие потомки еще скажут спасибо «отрезвителям», – это высший пилотаж демагогии.
Перед демоническим обаянием Капитана Мальчик Евграф устоять не может и включается в азартную игру, целью которой и является разрушение Америки.
Проект прост, как и все фантастичское: надо найти новые резоны, чтобы убедить мир в «довольно старой бредне» – будто в земной коре на глубине свыше четырнадцати километров лежит пласт чистого золота. Капитан вычислил, что Советский Союз развалился оттого, что стали бурить сверхглубокую скважину на Кольском полуострове. Небо строго охраняет свои тайны, но и преисподняя – тоже. То, что случилось с Вавилоном, должно случиться и со страной, дерзнувшей просверлить земную мантию. Дело за малым – заставить меркантильных и прагматичных америкосов построить вавилонскую башню наоборот.
Критика, кстати, дружно заметила, что тема преисподней, дырки в земле, башни, уходящей вниз, давно волнует Крусанова. В «Укусе ангела» из подземного мрака выпускают ужасных «псов Гекаты», которые должны навести ужас на противников империи (но никто не знает, что эти исчадия ада будут делать потом). В романе «Бом-бом» Нарушкин, потомок боярского рода, стережет дыру в земле, оставшуюся, по семейному преданию, от низверженного в преисподнюю ангела, восставшего на Бога: в этой башне наоборот каким-то образом оказался колокол, звон которого возвещает народную катастрофу.