Коммуналка 2: Близкие люди
Шрифт:
Или сделали вид. Впрочем, какая разница?
…в черном-черном городе, на черной-черной улице…
Из головы не шла дурацкая детская страшилка. И вспомнился вдруг интернат, и комната Санькина, в которой собирались старшие. Малышня-то пока режим нарушать боялась, но оно и к лучшему, кому с малышней возится охота?
Скрипучая кровать.
Ковер, на котором устраивались все, кроме Саньки. Он по праву хозяина именно кровать занимал. И страшилки тоже он выдумывал.
В черном-черном
…Саньки не стало в сорок шестом, когда казалось наивно, что все-то уже позади, война ведь закончилась. А если нет войны, то нет и опасности.
Ложь.
В черном…
…Казимир Витольдович напряжен, он закрылся, но Святослав все равно слышит эхо эмоций. Сомнений. И робкую радость, причина которой сидит и задумчиво грызет сушку.
Чай вот принесли. Граненые стаканы, подстаканники «под серебро». К чаю сахар кусковой и даже щипчики нашлись преизящного вида. Откуда взялись? Впрочем, над такими вещами задумываться не стоит. У Святослава и собственных призраков довольно.
— Чем на самом деле они занимаются? — он устал от молчания и недоговорок. И вообще устал. И с преогромным желанием вернулся бы домой, где тепло и спокойно, пахнет едой, а за стеной сопят дети.
Двуипостасный не подпустит чужака.
— Обратной трансформацией, — после недолгой паузы сказал Казимир Витольдович. — Но… работа шла, мягко говоря, не слишком хорошо. У Петьки имелись идеи, однако… на бумаге, пока всего лишь на бумаге. Группа должна была сделать расчеты, оценить перспективность… ну и саму трансформацию изучали.
— В этом нет смысла, — подала голос Астра, подвинув к себе стакан. Сахар она брала руками, проигнорировав щипцы то ли из принципа, то ли просто из вредности.
— В изучении?
— В том, что вы называете обратной трансформацией, — она бросила четвертый кусок и уставилась в стакан. Со дна его поднялись чайные крупинки, закружили, прилипли к сахарным кускам. Те таяли медленно, наполняя чай сладостью.
— Почему? — Казимир Витольдович смотрел на Астру едва ли не с умилением.
И Святославу это не понравилось.
— Не знаю… просто… это в самой сути противоречит, — она сунула ложечку и осторожно, чтобы не расплескать чай, поднявшийся к краю стакана, помешала. — Живое. И мертвое. Они разные. Жизнь — это не только и не столько физические процессы. Или биологические. Или биохимические. Нет, без этого тоже нельзя, но жизнь еще и другое.
Астра коснулась раскрытой ладонью груди.
— Это душа. Это ее сила, ее энергия. Это частица Первосотворенного мира…
Она посмотрела искоса, но убедившись, что никто не смеется, не упрекает ее в излишней религиозности, продолжила.
— Теоретически. Исключительно теоретически. Все процессы деструктивные можно повернуть в обратном направлении. Исправить тело. Но не вернуть душу.
— То есть… — Казимир Витольдович вытащил из стола бархатный футляр. — Даже если…
— Да.
— Пока в него не вложат душу?
Астра нахмурилась и тихо произнесла:
— Не стоит трогать души. Это… неправильно.
А Святослав с нею согласился. В корне неправильно. И Казимир Витольдович голову склонил, задумался. Мысли его, пусть скрытые за сотнею щитов, не сложно было угадать. Душа? Душа — это материя тонкая, которую пока если и пытались изучать, то с немалою опаской.
Здесь.
Асверы же…
— Поэтому для преобразования нужна была жертва, — произнес Казимир Витольдович. — В качестве источника энергии… это я про асверов.
Он потер большими пальцами щеки, растянул их, будто пытаясь изобразить улыбку.
— В качестве основы они часто использовали животных, но… сама методика требовала жертвы. Всегда. А животные в итоге обретали подобие разума.
— Души, — согласилась Астра. — Измененной. Ее переносили в мертвое тело, и она, питая его, тоже умирала.
И вот откуда ей это известно?
И спеша ответить на невысказанный вслух вопрос, Астра вытащила из-под платья книгу. Эту книгу Святослав уже видел однажды, но заглянуть в нее не решился. Сейчас же Астра просто протянула ее Казимиру Витольдовичу. Вот только и он не спешил брать.
— Я разрешаю, — сказала Астра. — Можете вообще ее оставить, хотя… наверное, лучше ее сжечь.
Книгу Казимир Витольдович взял.
Осторожно так.
И положил на стол. Погладил… она и раскрылась. Взгляд его скользнул по строкам. Святослав и сам бы не отказался почитать, и возможно, ему позволят, но не сейчас. Он смотрел, как хмурится человек, которому он, Святослав, пожалуй, доверял.
Как шевелятся его губы.
Как…
— Покажешь мне подвалы? — спросила дива.
Глава 12
Глава 12
В местных подвалах хранили бочки. Одни с капустой, запечатанные, другие пустые. Третьи и вовсе треснутые, рассохшиеся.
Здесь было сухо.
По каменному своду змеились черные провода. То тут, то там диковинными плодами свисали лампы, пусть и свет они давали тусклый, нервный.
А в остальном… подвал, как подвал.
Ни камер, ни…
Ступени.
Старые лари. Шкаф со снятыми дверцами, которыми накрыли ящики. В ящиках лежали какие-то папки и, судя по виду, лежали давно. Их затянуло пылью и грязью. И Астра, потрогав ящики, отступила.
— Здесь… не чувствуется зла, — призналась она, обнимая себя. Все-таки в подвале было довольно-таки прохладно.
— Оно никогда не чувствуется. Или это я просто не слишком чувствительный.
Святослав потрогал колесо старого велосипеда. Раму повесили на стену и забыли, и теперь она медленно истлевала от ржавчины, что поползла по мятому металлу.