Комната для трех девушек
Шрифт:
Однако всю дорогу до пустыря он словно видел перед собой расплывчатое черно-белое изображение больницы, вид сверху, и будто написанные детской рукой поверх снимка неровные буквы: «Я исчезну – ты не заметишь».
Как он и предполагал, к самой больнице он бы и без того не приблизился – все вокруг поросло густым жестким бурьяном. Узкая тропинка вела к ржавой решетке с грязной табличкой: «Проход запрещен». И тут же еще одна бумажка, прилепленная к прутьям решетки скотчем: «Объект охраняется сторожевыми собаками».
Ну да, конечно, так все и поверили, что где-то там, внутри этого заброшенного больничного ада, попивают чаек сторожа со сворой сторожевых
Павел вышел из машины, открыл багажник и принялся вытаскивать тяжелые мешки и сваливать их прямо в бурьян. Он торопился, но не потому, что боялся каких-то там несуществующих собак или призраков, готовых просочиться сквозь ржавые прутья решетки, нет, он, как здравомыслящий человек, боялся, что его заметят полицейские и оштрафуют на крупную сумму за то, что выбрасывает мусор в неположенном месте. Он вообще боялся полицию, и это его чувство страха перед представителями закона было выработано им исключительно по вине сериалов про ментов.
А еще он, в общем-то, нормальный и в меру мужественный человек, вдруг понял, что руки его дрожат. Даже если бы его окружило пятеро крепких пацанов-отморозков, он не испугался бы и разметал их по пустырю. Он умел драться, знал, как отбиваться. Но здесь он был совершенно один, и ему ничего как будто бы не угрожало, тогда откуда вдруг эта дрожь и липкий пот, катящийся по лицу, который он не успевал вытирать рукавом рубашки?
Когда последний мешок был свален в траву и Павел захлопнул багажник, страх ледяной волной окатил его с макушки до самых пяток. Что происходит? Он никак не мог понять.
Сел в машину и двинулся в сторону дороги. Боковым зрением он успел увидеть в траве, среди тополиной густой поросли, темно-красное пятно. Ему бы проехать мимо, да не мог он. Словно кто-то руководил его действиями, направлял. Он остановил машину, вышел и пошел на это пятно. Зубы его стучали. Вот уж точно чертовщина! Никого же нет! Откуда вдруг эта лихорадка, тряска? Нет, пожалуй, он никому и никогда не расскажет про то, как навестил развалины Водыкинской больницы. Вот уедет сейчас, и все!
Но ноги сами привели его к тому месту, к которому его тянуло как магнитом. И когда он приблизился, то понял, что жизнь его с этого момента изменится. Навсегда.
На небольшой примятой площадке между торчащими острыми ножами поросли лежали две девушки. Это было похоже на картинку из какого-нибудь криминального фильма послевоенного времени – на девушках была очень странная одежда и обувь. На одной девушке – малиновый суконный жакет с нелепой брошкой на лацкане и длинная юбка из черного потертого бархата, еще черные кожаные полусапожки на каблучке. Под жакетом виднелась белая блузка, перепачканная красной губной помадой. Другая девушка была одета в длинное зеленоватое платье в мелкую крапинку с белым кружевным воротником. И на ногах такие же сапожки. Обе девушки были светловолосые, ярко накрашены. Да только мертвые…
Павел и сам не понял, как перекрестился.
3
9 августа 2021 г
– Вот смотрите, Женечка… Берете чистый заварочный чайник, ополаскиваете его кипятком, потом насыпаете в него…
– Вы что, думаете, что я не могу заварить чай? Уж это-то я смогу.
– А что с бутербродами не так? Нарезаете колбасу, хлеб…
Дело происходило на кухне. Петр в домашнем халате, изображая из себя писателя (потому как Борис видел брата в халате впервые в своей жизни!), терпеливо
И, странное дело, она слушала его, не огрызаясь и не кривляясь, как это было с Борисом.
На ней была все та же странная одежда – джемпер и юбка с кружевной оборкой, что делало ее похожей скорее на представительницу богемы, художницу или поэтессу, но никак не помощницу по хозяйству.
За окном наливались фиолетовые сумерки, а в доме повсюду ярко горели разного рода светильники, лампы, люстры. Из-за этого все вокруг было не таким уж и безрадостным.
Неразобранные коробки продолжали портить вид, и тот факт, что Евгения к ним так и не притронулась, говорило лишь об одном: она еще не приняла решение, останется ли здесь или нет.
Приезд Петра она поначалу восприняла настороженно, сдержанно поздоровалась с ним, а когда он улыбнулся ей и сделал комплимент («Боже, кто эта чудесная девушка?!»), то Борис заметил, как глаза ее заблестели, на лице появилось подобие улыбки.
– Борис, тебе не кажется, что этот дом слишком велик для нас? Похоже, по этому холлу можно кататься на велосипеде. Женечка, вы составите мне компанию?
Она ему ничего не ответила, но продолжила следить за ним, щуря длинные, опушенные густыми ресницами, темные глаза. Голову домработницы по-прежнему уродовала пестрая шелковая повязка, вероятно, косынка или шарф, из-под которой выглядывали медного оттенка кудри.
– Друзья мои, – Петр решил взять ситуацию в свои руки и заговорил миролюбивым тоном, жестами подзывая брата и Евгению поближе к себе. – Поскольку нам здесь предстоит жить втроем и Женечка нас совершенно не знает, а потому напряглась, я это вижу, предлагаю нам всем выпить коньячку и немного расслабиться. И тогда наша маленькая фея увидит, что мы не такие уж и страшные. Она поймет, что я – писатель, человек творческий и неординарный, что мне, пока я пишу роман, нужно постоянно варить кофе и делать бутерброды. А мой брат Борис – человек совершенно другого склада, более серьезный и трезвомыслящий, он адвокат, этим все сказано. Однако Женя должна знать и понимать, почему мы переехали из Москвы сюда, в этот дом…
– Петр! Ты чего такое несешь? Переехали и переехали! – раздраженно воскликнул Борис, не понимая, с чего бы это Петя начал так расшаркиваться перед этой особой. Не хочет она здесь работать? Пусть убирается! Где это видано, чтобы домработница не умела готовить?! Вот уж действительно интересно, за какие такие таланты Григорий держал ее здесь и платил такие большие деньги? Вряд ли она была его любовницей, она вообще не может привлечь мужчину. Но тогда что? В чем дело?
– Да мне нет никакого дела до того, почему вы здесь. Мое дело – содержать дом в чистоте и порядке. Что же касается готовки, то я, конечно, готовила, но у меня как-то не очень получалось… Я вообще много чего умею, вожу машину, к примеру. Могу связать свитер или починить машину, расписать стену (кстати говоря, в холле все стены расписаны мной). Могу вышить вензеля на салфетках, вырастить помидоры или розы, составить шикарный букет, расписать цветочные горшки, сделать укол в вену, отчистить ковер от пролитого кетчупа или жира… Я талантливая во всем… кроме кулинарии. Я предупредила. Так что сами смотрите, нужна я вам или нет? Я умею выбирать хорошее мясо или овощи. Вообще разбираюсь в продуктах. У меня в комнате на третьем этаже есть целая полка книг по кулинарии, но что бы я ни приготовила, у меня как-то все получается невкусно… Это честно.