Комната с призраком
Шрифт:
— Ты сам виноват, Равенстоун! — сказала Алиса. — Ты смеялся над чудесами и колдовскими обрядами даже тогда, когда любопытство соблазнило тебя заглянуть в ларец в надежде на чудо. Как хорошо, что хозяин твой был достаточно умен и не надеялся на твое почтение к нему. Он спрятал это кольцо для того, чтобы разжечь твое любопытство! Ты думаешь, я пришла сюда как сильфида, не слыша ударов кольца по кубку? Они открыли мне твое присутствие. Верно говорят, Равенстоун, что человеческое тщеславие — это ведьма, которая управляет его душой.
— Демон! Прекрасный демон! Когда коварный
— Я доверяю только себе, — отвечала девушка. Сбросив узорную накидку, дотоле прикрывавшую нижнюю часть ее лица, она встряхнула густыми волосами; они волною упали до самых ее ног, окутали ее прекрасное тело сверкающей золотой вуалью. Огромные лазоревые глаза ее торжествующе засияли.
— Не восставай против моего могущества, Равенстоун, если тебе дорога жизнь! — воскликнула она и продолжала: — Гарднер безжалостно определил Бредфорду смерть, и тебе не отвратить ее. Он и тебя притворными снами заманил в ловушку, им замысленную, а ты, подобно глупой овце, вложил свою голову в пасть зверя. Пеняй же на себя, Равенстоун! Я исполнила волю Гарднера, и земли Жиля Раффорда теперь мои.
— Но ты еще не полностью оплатила по счету, — усмехнулся Равенстоун.
— Эти земли — мои! Они — мои, и теперь только я, если того пожелаю, могу спасти тебя, — с презрением зашипела она. — Твое имя, Генри Равенстоун, так же фальшиво, как твоя клятва спасти Джона Бредфорда.
Алиса засмеялась и трижды ударила в ладони. В тот же миг комната наполнилась вооруженными людьми в черных камзолах. Они окружили и повалили наземь отчаянно сопротивлявшегося Равенстоуна.
— Но это же не епископ! — воскликнул кто-то из наемников с возмущением.
— Ладно, ладно, помалкивай!
— Нам за эту падаль не заплатят!
— Это — Жиль Раффорд из Хантингтона, малыш, — довольно хмыкнул разбойник Коннерс, — вот я и расквитался с тобой сполна, мерзавец.
— Это не Стефан Гарднер! — в несколько глоток затрубила толпа в черных камзолах, и множество рук протянулось к Алисе. Она попыталась бежать, но тщетно. Прекрасные развевающиеся волосы сослужили ей плохую службу: их непомерная длина не позволила ей скрыться в одном из боковых переходов. В завязавшейся борьбе они обвились вокруг ее горла, и задыхающаяся Алиса была принуждена покориться своим неверным сообщникам. Так хвастливая красота ее обернулась орудием смерти. За волосы ее волочили до самого Ньюгейта; обвиненная в колдовстве, она была казнена на следующее утро рядом с Джоном Бредфордом. Дабы не привлекать внимание многочисленных ее любовников и не вызывать в сердцах зрителей сострадания к прекрасному телу дьяволицы, перед казнью ее обрядили в мужское платье. Бредфорд узнал ее. Увидев, как палачи из веток душистого лавра выкладывают поленницу под ее ногами, он горестно воскликнул, предчувствуя гибель своего юного друга:
— Господи! Из-за меня погиб молодой лавр! Ради моего спасения! Неужели талисман моего друга срублен лишь для того, чтобы растопить кости какой-то ведьме?!
Жители Лондона, даже те из них, у кого воспоминания
Фрэнсис Лэтом
ДУХ ВОД
Перевод А. Брюханова
Макхардис силою завладел титулом и стал Таном клана Дангиван после того, как коварно умертвил последнего обладателя этого титула, лорда Родерика, пригласив его на пиршество в свой замок на берегу Клайд. Пир подходил к концу, когда злосчастный Родерик поднялся, учтиво попрощался с хозяином и с гостями и направился в свою резиденцию. Но не суждено ему было возвратиться в мирный Босуэлкасл. Его верных соратников предали смерти и погребли в тайных склепах замка. Самого Родерика заковали в цепи и бросили в мрачное подземелье.
Трое суток провел в мрачной темнице Родерик. Ложем ему служил каменный пол; кружка воды и овсяная лепешка были его пищей. Так подло обошелся с ним тот, кому он щедро дарил свою благосклонность. На четвертую ночь Макхардис вошел к Родерику; в одной руке он держал запечатанную сургучом бумагу, в другой — кинжал. Слуга, приносивший еду сэру Родерику, нес перед новоиспеченным Таном факел. Родерик не обратил внимания на вошедших, и первым нарушил молчание Макхардис, предложив узнику прочесть принесенную им бумагу. Это было завещание Родерика, передающее в руки Макхардиса обширнейшие владения и титул дангиванских Танов.
— С какой целью вы подаете мне эту бумагу? — спросил Родерик.
— Подпишите ее, и вы сохраните себе жизнь, — отвечал ему Макхардис. — Я не могу обещать вам полной свободы, но рад буду предложить вам лучшие апартаменты в моем замке. Каждое ваше желание будет исполняться со всем тщанием, достойным вашего происхождения, если только ваши желания не будут простираться за пределы этого замка.
Кровь прилила к лицу благородного сэра Родерика. Он с яростью разорвал протянутую ему бумагу. Макхардис, взбешенный таким ответом, кинулся на несчастного и заколол его. С тяжелым стонам Родерик упал к ногам своего убийцы.
Покинув темницу, Макхардис возвратился в свой кабинет, где его уже ожидал поверенный, тайно составлявший бумаги, подобные только что уничтоженной. По требованию Макхардиса он принялся изготавливать еще одно завещание Родерика, стараясь как можно искуснее подделать руку и подпись погибшего Тана. Эту работу злодеи выполнили с большим прилежанием и тщательностью, и тем немало помогли исполнению подлых замыслов Макхардиса.
Задолго до восхода солнца мертвое тело Родерика вывезли из замка и бросили неподалеку в густых зарослях шиповника, предварительно содрав с него дорогие одежды.