Комната с видом на звезды

Шиндяпина Марина Константиновна

– Вы ничего не знаете про замурованную дверь вон там, на лестнице?

Женщина, перегнувшись через стол, посмотрела, куда я указываю. По ее взгляду я сразу поняла, что она ничего не знает и слышит про эту дверь впервые. Ее слова подтвердили мою догадку.

– Что-то не припоминаю никакой двери, - сказала она.
– Я вообще-то здесь не так давно, ничего не слышала об этом...

Из коридора донеслись чьи-то размеренные шаги, и вскоре к вахте подошел тот самый вековой старичок, которого я заприметила первого сентября на собрании. Любитель

выискивать жертв.

– Вот, Алевтина Дмитриевна, возвращаю вам ключик, - проскрипел он, добродушно улыбаясь.

– Юрий Витальевич, а вы, случаем, ни про какую дверь на лестнице не знаете?
– спросила вахтерша, убирая ключ в ящик.
– А то девушка интересуется, а мне и сказать нечего.

Юрий Витальевич с интересом посмотрел на меня, а потом в сторону лестницы.

– Ааа!
– протянул он, поняв, наконец, о чем идет речь.
– Дверь в подсобку! Как же, как же, знаю! Была там дверь, очень давно. Я тогда еще сам студентом был.

– Подождите, вы учились здесь?
– я не была уверена, что правильно поняла преподавателя.

– Конечно, - похвастался Юрий Витальевич и слегка стукнул тростью о пол.
– Учился, пошел в аспирантуру, защитился и теперь преподаю! Так вот, еще когда был молодым, мы с ребятами там собирались, - ну, знаете, советская эпоха, все эти стихи, песни под гитару...

Юрий Витальевич, нависая над столом, мечтательно прикрыл тонкие, похожие на пергаментную бумагу, веки.

– Да только дверь эта была жуть какой неудобной, - продолжил он.
– Вы сами посмотрите, она же открывалась прямо на лестницу! Когда пару студентов пришибло этой дверью, то и приняли решение заложить вход.

В коридоре, чуть замигав, зажглась лампочка, и широкая желтая полоса света протянулась по полу. Охранник закончил свой нехитрый ремонт и подошел к нам, громыхая при каждом шаге стремянкой.

– Но комната осталась?
– уточнила я.

– А куда ей деваться, - произнес мой словоохотливый собеседник.
– Это же подсобка, туда всякий хлам складывают, инвентарь испорченный, который выкинуть жалко. Вход-то еще и с улицы есть, со внутреннего двора.

– Про подсобку с призраками рассказываете?
– мрачно усмехнулся охранник и примостил стремянку у стены.

– Про нее, родимую, - кивнул Юрий Витальевич и поймал мой удивленный взгляд.

– Как это понимать?
– удивилась я.

– А так, - заявил охранник, - что в подсобку эту лучше не соваться никому, а то неровен час...

Он намеренно не договорил фразы и удалился. Видимо, мое лицо в тот момент выглядело чересчур озадаченным, поэтому преподаватель поспешил все объяснить.

– Только умоляю вас, юная леди, не впадайте в мистификацию, - увещевал преподаватель.
– Надеюсь, вы не собираетесь в это поверить?

Мне не хотелось признаваться в том, что я собиралась.

– Но вы же сами сказали...

– Оставьте эти сказки для "Битвы экстрасенсов", - проговорил Юрий Витальевич.
– Я не хотел задеть нашего охранника, потому и согласился.

Он человек старый, хоть это и смешно звучит из моих уст. Однако его положение усугубляется тем, что он чересчур любит приложиться к бутылке. Его не выгоняют, потому что кто пойдет на его место за такие деньги? А так его хотя бы все знают, да и неприятностей никаких. Так что не придавайте значения его словам.

Юрий Витальевич, закончив мысль, засобирался домой, попрощался с нами и уже у самого выхода вдруг спросил:

– А как вы узнали про эту дверь?

В первую минуту я хотела сказать, что просто догадалась по тому следу, который остался на стене. Но почему-то не сделала этого.

– Моя бабушка училась здесь, и у нее есть фотография на этой лестнице, - произнесла я.
– Мне стало любопытно, куда она делась, вот и все.

Услышав это, Юрий Витальевич, постукивая тростью о пол, вернулся к вахте и стал внимательно всматриваться в мое лицо.

– Минутку, минутку, - бормотал он.
– А я-то думаю, кого вы мне так напоминаете? Быть может, мы были знакомы с вашей бабушкой? Как ее имя?

– Тогда она была Гончаровой Светланой, - сказала я. Мысль Юрия Витальевича показалась мне разумной, ведь они с бабушкой примерно одного возраста, вполне могли быть знакомы.

– Светка Гончарова!
– ахнул преподаватель.
– Вот так сюрприз! Мы были хорошо знакомы! Что же вы, по стопам бабушки решили пойти?

– Можно и так сказать, - призналась я.
– Возрождаю семейные традиции, а то мама выбилась из нашего строя.

Юрий Витальевич закивал, продолжая посмеиваться.

– Очень уж вы на нее похожи, - негромко бормотал он, потихоньку удаляясь к выходу.
– Вот ведь как бывает, не признал сразу... Очень похожи... До свидания!

– До свидания!
– ответила я и стала смотреть, как чуть сгорбленная фигура преподавателя постепенно удалялась. Юрий Витальевич показался мне очень светлым человеком. Расскажу о нем бабушке, думаю, ей будет приятно, что старый друг помнит ее. Неожиданно за спиной очутился Давыдов.

– Я опоздал, но я знаю, чем укротить твой гнев!
– сзади раздался героический бас, которым он решил предварить наш разговор.

– Надеюсь, и вправду знаешь, иначе казню!
– грозно пообещала я. Повернувшись к другу, я увидела, как он достает из пакета теплый сверток и протягивает мне.

– Шаурма от дяди Сэма?!
– восхитилась я, и Давыдов кивнул, потому что это была именно она. Дядей Сэмом мы с Максимом прозвали хозяина небольшого киоска-закусочной, располагавшейся рядом с институтом. Некоторые буквы на вывеске стерлись, от чего нельзя было прочитать название лавки. Когда мы в первый раз пришли туда, я училась в десятом классе. Нам тогда пришлось долго гадать, как же все-таки называется это место. Но потом единогласно решили, что оставшиеся буквы вполне подходят под фразу "дядя Сэма". В этой закусочной делали, пожалуй, лучшую шаурму в городе, и мы с другом были ее преданными поклонниками.