Комната с выходом. 5 и 6 части

Гайворонский Александр

Навыков владения таким оружием у меня не было, кроме уже забытых уроков по военно-патриотической подготовке в школе. Но в руки «ствол» лёг словно сам, а спусковой крючок палец нащупал, как положено. Непроизвольный короткий одиночный выстрел вверх придал уверенности и силы. Я не стал ждать, когда в поле видимости появятся остальные и ринулся им навстречу…

Выстрел прозвучал сзади. Покалеченный оказался не полностью обезоруженным, что-то ещё оставалось в его арсенале. Ну конечно, пистолет. Я обернулся. Полусидя на ступеньках с окровавленным лицом, в меня целился скрипящий зубами уркаган. А по спине прошлась очередь из нескольких автоматов… Но уже с противоположной стороны.

Я резко

«вынырнул» в реальность, и погрузился в дрёму снова. Мне пришлось проделать это не раз, прежде чем удалось оставить в нереализованной действительности множество собственных проколов, пролитой крови, своей и чужой.

Мы оказались один на один с Башаем в небольшой комнате, заставленной высокими как пеналы железными яшиками-шкафами. Клубился пороховой дым. Единственная лампочка оказалась точно над головой-башней ухмыляющегося урода. В волосатых изтатуированных руках покачивался обрез ремингтона. Я был вновь безоружен. Автомат с пустым рожком я секунду назад бросил на пол.

– Попался, Сашок? Сейчас я кишки твои выпущу, – кружась невдалеке от меня просипел Лёха.

– По тебе мама скучает, чуня, валил бы ты к ней, – неожиданно для себя самого пренебрежительно изрёк я. Какая-то интуитивная уверенность, что выстрел не прозвучит, позволила меня куражиться. – Брось палку, всё равно она не стреляет. А ты такая же скотина, сделанная из мяса и крови, как все твои ублюдки, – кивнул я головой в сторону двери, за которой, только что успел «завалить» четверых. Башай дёрнулся, но прежде чем он успел нажать на спуск, ему пришлось послушать меня. Ведь я продолжал говорить:

– Сейчас ты отправишься к маме, сынок. Она считает, что потеряла тебя, плачет который год, и годков ей уже немало, и ухаживать некому. Стара она и больна очень. Причитает: «Алёшенька милый, на кого ты меня оставил!». А рядом алкаши, да сноха с сожителем, всё ждут, когда квартирку к рукам прибрать можно будет. Ты ведь для матери своей, бабы Тамары, как её в посёлке зовут, маленький совсем ещё… Ма-а-ленький…

Я увидел, как только что угрожающий мне кровавой расправой гигант начал уменьшаться в размерах, словно сдувающаяся резиновая кукла. Лицо его стало детским и глупым. А я продолжал магию слова, используя неведомые силы фантазии, воображения и чего-то ещё.

– Маленький, совсем маленький… Дай я тебя придержу, а то упадёшь, головку поранишь, что я маме твоей скажу…

Башай стремительно убывал и в росте, и в комплекции. Грохнулась об пол обрезанная помповуха. Я застыл, с наслаждением наблюдая беспомощное лицо крохотного младенца с уродливо большой головой, теперь походящей своей формой на луковицу. Нечто, представшее передо мной, скорее напоминало гуманоида из фантастических фильмов и телепередач о летающих тарелках. Когда его рост достиг от силы тридцати сантиметров, несчастное существо с большими раскосыми глазами не удержалось на тонких ножках, плюхнулось на груду одежды, оставшейся от удалого разбойника. Кожаная куртка кулем стояла тут же, словно палатка для странного чуть волосатого инопланетянина с длинными ручками, о четырех пальцах каждая…

Я не мог с уверенностью сказать – произошедшее и увиденное было плодом моего воображения, следствием созданного экспромтом собственного сценария или проявлением высших сил, пришедших мне на помощь, дабы избавить меня от мучительных поисков выхода из безотрадного снотворного сюжета.

Стены и предметы, только что окружающие меня, куда-то исчезли. Я видел, как продолжающий уменьшаться человечек полетел в бездонное пространство. Пространство, свернутое в чёрный туннель и засосавшее в себя гуманоида Башая. Мысль моего пробуждающегося сознания устремилась за ним. Туннель внезапно оборвался мрачным ночным пейзажем.

Я видел, как крохотное тельце легло на траву возле шершавой каменной плиты, торчащей из земли. Местность вокруг напоминала парк или реденький лесок. Последнее, что я успел увидеть и услышать, было следующее: сгорбленная старушка в тряпье приближается к существу, наклоняется и тянет к нему руки: «Алешенька, нашёлся, сынок…».

Я проснулся. Ещё несколько минут я «переваривал» пережитое, удовлетворяясь достигнутым эффектом. Сон теперь был полностью исправлен, пусть и таким, не совсем реалистичным способом. Тем не менее, я чувствовал, что ничего плохого он больше не предвещал.

На удивление спокойно прошел весь следующий день. И другой, и третий. Крыня не появлялся, да и от Башая никаких вестей. Так прошло недели две, а может и больше. И поползли слухи, что в мире блатных и беспредельщиков что-то произошло. Передел ли власти, междоусобная ли война, а то и конфликт с силовыми структурами – никто толком ничего не знал. Я принципиально не наводил никаких справок. Шло время. Дела наши семейные стали налаживаться, бизнес потихоньку поправлялся. Меня это радовало, и судьба моих недавних вымогателей совершенно не интересовала. А в один из солнечных и радующих душу дней до моего окружения долетает весть, что Башай бесследно исчез. В каких-то перестрелках полегли сразу несколько серьёзных авторитетов, якобы по заказу аж из Москвы. На элитных черногранитных полянах местных кладбищ как грибы после хорошего дождичка безудержно множились и увеличивались в размерах надгробные стелы. Люди в городе облегчённо вздохнули за много лет, власть понемногу возвращалась в законные руки милиции и администрации…

События те (наезд на меня Башая посредством Крыни, моё странное поведение, а затем и не менее странный сон) случились летом 1996 года. И вот что удивительно. Я даже не рискну во всеуслышание утверждать, что те события как-то связаны с другими, о которых я сейчас расскажу. Однако нечто кое-где всё же случилось, это неоспоримый и документальный факт. А моя внутренняя убежденность в существовании этой связи не отпускает меня и по сей день.

Итак. Спустя год-полтора после моих криминальных перипетий я узнаю о существовании некоего кыштымского карлика, прожившего около месяца у полоумной жительницы города Кыштыма. По одной версии – уродец, по другой – неизвестное науке существо, а по самой распространенной – инопланетянин. Приютившая «карлика» престарелая женщина звала его Алёшенькой и считала своим сыночком. Дело было летом 1996 года!

История тёмная, мало освещённая и в прессе, и в Интернете, и на телевидении. Её и спустя многие годы постоянно перевирают, добавляя всяческую отсебятину. Незыблемыми остаются только уникальные видеокадры, на которых зрители видят высохшую мумию с раздавленным черепом, словно состоящим из нескольких лепестков, и неуклюже сложенными четырехпалыми ручками. Примечательно, что Кыштым – городок в Челябинской области. Где-то там была родина Лёхи Башая, Алёшеньки. Я уверен, что его нет в живых, но официально, скорее всего, числится без вести пропавшим.

А старушку, нашедшую якобы на кладбище ещё живого уродца, звали действительно бабой Тамарой, Тамарой Васильевной Просвириной. Несчастная женщина, психически больная, была сбита при странных обстоятельствах двумя машинами сразу, когда выскочила в одной сорочке за территорию психбольницы на проезжую часть дороги. Просвирина погибла именно в тот день, когда с ней должны были встретиться заинтересованные «кыштымским феноменом» японские исследователи. Они очень рассчитывали побеседовать с главным очевидцем, поскольку им больше ничего не оставалось, ведь мумифицированное тельце к тому времени таинственным образом «пропало»…