Комната смеха

Данилова Анна

– Но зачем ему было переодеваться женщиной?

– Понимаешь, когда мы встретились с ним и Баськой у метро, он был одет нормально, в куртку и шапку, обыкновенную вязаную шапочку, в которых сейчас ходит вся молодежь…

– Та самая шапочка, которую приносила в морг Утешина? Линялая, темно-синяя… – начал понимать Вадим.

– Да. После того как он – по известным только ему одному причинам – расправился с нами, он переоделся в женскую одежду и спокойно вышел из квартиры, прихватив свою куртку и шапку. Думаю, так же он поступал и в других случаях. И только в последний раз, когда он, находясь в квартире Утешиной, убил Веру Кулик, ему не повезло, и он ушел без шапки, поскольку она завалилась за пылесос… В любом случае, Вадим, он – больной человек… Вчера он под видом женщины приходил ко мне… Помнишь, я говорила тебе по телефону, что мне звонил коллега

по работе… Так вот, это Герман. Он должен был прийти ко мне, чтобы принести новую версию «Живых человечков». Пришел, позвонил, на звук выглянула соседка, но, увидев незнакомую женщину, скрылась. В это время Анна Майер открыла дверь, и Герман, думая, что это я, убил ее, полоснув ножом по горлу. Возможно, в последнее мгновение он понял, что это не я – увидел! – но было поздно: в прихожей было темно, рука уже занесена, а он сам был настроен, наточен, как нож, на это убийство… Ведь он пришел, чтобы убить единственного оставшегося в живых свидетеля. То есть меня!

Раздался звонок. Валентина закрыла лицо руками и принялась бормотать что-то, похожее на молитву, после чего три раза перекрестилась. Вадим подождал, пока не позвонят еще раз, и только после этого сделал шаг по направлению к двери. Заглянул в «глазок» и увидел женщину средних лет в темном пальто.

– Валя, это я, Надежда Андреевна! – сказала женщина, глядя прямо в «глазок». – Открой!

– Кто такая Надежда Андреевна? – спросил Вадим перепуганную насмерть Валентину.

– Не знаю… не помню…

– Так подойди к двери и взгляни!

– А вдруг он выстрелит в меня? Он же сумасшедший! Подожди… Как ты сказал: Надежда Андреевна? Может, это врач? Ну, конечно же, это врач, наша участковая!

Валентина подбежала к двери и, прежде чем Вадим успел что-то предпринять, открыла ее. К счастью, это действительно пришла участковый врач – миловидная женщина с добрыми глазами.

– Я навещала вашу соседку с девятого этажа, – сказала Надежда Андреевна Валентине, бросая недоверчивые взгляды на Вадима. – Не могла пройти мимо, чтобы не узнать, как у тебя дела.

– Спасибо, что зашли, Надежда Андреевна.

Валентина, бледная и испуганная, однако испытавшая явное облегчение при виде своего врача, пригласила ее войти. Женщины удалились в спальню, а Вадим остался в передней – поджидать убийцу. Ему было неприятно думать, что все то время, пока Валентина с жаром рассказывала ему о Германе и своих подозрениях, он не верил ни единому ее слову. Какой-то компьютерщик, случайно подслушанный по телефону разговор, встреча у метро, квартира на улице Бахрушина… Но как он мог войти туда? Откуда у него ключи от этих квартир? И эти переодевания в женскую одежду. Все это звучало неправдоподобно и наивно. Он даже подумал, что Валентина, чтобы как-то объяснить свои «видения» и оправдать свой интерес к той усатой женщине из репортажа, нарочно придумала переодевания Германа. Он был уверен, что никто не придет. А если и придет этот самый Герман, то лишь для того, чтобы принести Валентине новый диск или что-нибудь в этом роде. Просто у нее сейчас слишком все обострено, и она не может думать ни о чем, кроме убийцы…

После ухода врача Валентина чувствовала себя растерянной, и Вадим заметил это. Но и продолжать делать вид, что он всерьез воспринимает ее слова, тоже не мог.

– Валя, ты не обижайся на меня, но я должен сказать тебе все, что думаю по этому поводу. Герман не придет. Я не думаю, что это он. И то, что ты принимаешь за возвращение памяти, на самом деле одна из твоих фантазий.

– Это не фантазии, – сказала она жестко и зло, явно теряя самообладание. – Я все вспомнила, вспомнила! И если ты не веришь мне, то тебе лучше уйти…. Совсем. Я не хочу, чтобы ты воспринимал меня как больную. Я – здорова, но доказывать тебе это беспрестанно не собираюсь. И мне будет жаль, если мои слова подтвердятся, но будет уже поздно… Вы в конце концов поймаете Германа и докажете его вину, но погибнет еще не одна девушка… Помнишь, я рассказывала тебе, что когда надела его шапку, то словно побывала в его шкуре, я была на приеме у психиатра или психолога. Все же легко проверить. Тебе достаточно узнать его настоящий адрес и выяснить, где поблизости с его домом находится лечебное или какое-нибудь другое, скажем, социальное учреждение, где бы консультировали психологи. Герман – человек небогатый. Я просто уверена, что он обращался в какие-нибудь центры для неимущих. У него нет денег на дорогих психотерапевтов. Кроме того, ты же можешь легко проверить, состоит он на учете у психиатра или нет. Все в

твоих руках, тебе лишь надо спрятать свое недоверие ко мне подальше и навести определенные справки об этом человеке. Сделай это, чтобы потом не жалеть, что ты упустил настоящего убийцу. Ты думаешь, мне легко продолжать разговор с тобой, зная, как ты ко мне относишься и кого во мне видишь? Но дело сейчас не в наших отношениях, а в том, что убийца на свободе!

– Но уже больше чем половина девятого, а его нет. Он же обещал к тебе прийти? Обещал? Так почему же не пришел?

– Придет. Обязательно придет. Пришел же он вчера, пришел и убил Анну… Только психически больной человек может вот так, с ходу, полоснуть ножом по горлу, даже не разобравшись, кто перед ним. Но теперь, когда он знает, что я жива, он сделает все, чтобы убить меня. И ты хочешь, чтобы я бездействовала?

Он не мог уйти и оставить ее в таком состоянии. Он хотел обнять ее, но она холодно отстранилась от него и ушла в спальню. Вадим сел в кухне возле окна и достал сигареты. Время потянулось медленно…

Глава 32

Я представляла себе все не так. Я была уверена, что, когда я все вспомню, отношение ко мне Вадима изменится в лучшую сторону. Ведь одно дело – какие-то странные видения, и совсем другое – вернувшаяся память. Но то, как повел себя Вадим, потрясло меня. Он не поверил ни единому моему слову. Если бы между нами ничего не было, мне было бы куда проще жить с сознанием того, что мне не доверяют, что меня считают идиоткой. Но ведь я посмела надеяться, что Вадим хотя бы немного, но любит меня. Он не любил, он просто жалел меня, когда ложился со мной в постель. И это доставляло куда больше страданий, чем все страхи, связанные с Германом, и уверенностью, что меня скоро убьют. Зарежут, как поросенка. Оставалось только ждать. Если Герман придет и я открою ему дверь, но сразу же отскочу в сторону, чтобы он не зарезал меня, не успел выстрелить или что-нибудь в этом духе, то Вадим своими глазами увидит убийцу, и тогда ему будет стыдно за свое недоверие. Но если он не придет, то что будет тогда? Стыдно признаться, но я даже хотела, чтобы Герман пришел. Я мечтала даже, чтобы он ранил меня, но только чтобы Вадим поверил мне. Это было глупо, но как еще я могла бы доказать, что там, на улице Бахрушина, мы с Баськой были в компании Германа? И еще эта непонятная история с моим мобильным телефоном. Зачем Герману было все сваливать на Фефера? Чтобы выиграть немного времени? Неужели он, увидев меня, подумал, что я все вспомнила и пришла, чтобы разоблачить его, сдать милиции? А почему бы ему так не подумать? В любом случае он не мог не растеряться, не испугаться. И первое, видимо, что пришло ему в голову, это подставить вместо себя Фефера. Скорее всего, эта мысль пришла к нему много раньше, и я бы не удивилась, если бы узнала, что в комнате отдыха моего шефа действительно находится мой телефон. А что стоило Герману подкинуть его туда, когда он понял, что убил не меня, что я жива и могу вспомнить, кто убил Баську?

Я согрела чай, приготовила гренки и пригласила Вадима вместе поужинать. Невозможно было, находясь в одной квартире, делать вид, что мы не замечаем друг друга. Чтобы не молчать, я спросила Вадима, как прошла очная ставка.

– Какая еще очная ставка? – устало отозвался он, давя в пепельнице сигарету. – Ты о чем?

Я, глядя на него, не могла взять в толк, чем он больше расстроен: тем, что я так разочаровала его и он теперь не знает, как вести себя со мной, или же он чувствует вину передо мной?

– Я имею в виду женщин-пенсионерок, в чьих квартирах происходили убийства.

– Они не были знакомы друг с другом, но их объединяет то, что все они в день убийства долгое время отсутствовали в своих квартирах. По тем или иным причинам. Ключи у них не пропадали, однако, что любопытно, в разное время, но в этом году, начиная с июля и по октябрь, каждая из женщин делала дубликаты своих ключей на Павелецком вокзале… Стоп… – Вадим вдруг как-то странно посмотрел на меня и отодвинул от себя чашку с чаем. – Подожди… Павелецкий вокзал…

Он достал блокнот, ручку и принялся что-то быстро писать.

– Значит, так. Улица Татарская, убита Елена Савченко – первая жертва. Хозяйка квартиры – Ванеева Виктория Владимировна. Дальше. Улица Бахрушина – убита Катя Басова, вторая жертва. Хозяйка квартиры – Людмила Борисовна Тихонова. И, наконец, Озерковская набережная – убита Вера Кулик, третья жертва, хозяйка квартиры – Галина Викторовна Утешина. Их объединяет и еще кое-что…

– И что же?

– Все улицы находятся рядом с Павелецким вокзалом…