Комната спящих
Шрифт:
– Обопритесь на меня.
Ничего не ответив, она устроила целое представление – сделала вид, будто проверяет, может ли ступать на пострадавшую ногу.
– Нет, я могу идти. Все нормально. Да.
– Давайте я посмотрю.
– Нет. Ни к чему вам беспокоиться из-за пустяков. – Мэри попыталась улыбнуться. – Сделала из мухи слона…
– Ну, как хотите… – ответил я. – Уверены?
– Да, – подтвердила она. – Уверена.
Мы поднялись наверх, Мэри пожелала мне спокойной ночи, вышла и заперла за собой дверь. Хотя Мэри была местная, ей предоставили комнату в перестроенной конюшне, как и остальным медсестрам. Пальто
Глава 5
На следующей неделе я часто виделся с Джейн Тёрнер, мои чувства к ней становились все сильнее. Я с нетерпением ждал каждой новой встречи. К счастью, похоже было, что мне отвечают взаимностью. В моем присутствии она всегда вела себя оживленно и подходила так близко, что я ощущал аромат ее духов. И все же я сомневался, разумно ли заводить отношения с коллегой. Если ничего не получится или – еще хуже – мы поссоримся, можно сильно осложнить друг другу жизнь.
Я сидел вместе с Джейн и Лиллиан в столовой. Оказалось, на выходные они планируют вылазку в Саусуолд.
– Прогноз погоды очень хороший, – сказала Джейн. – Надо пользоваться, пока совсем не похолодало.
Лиллиан оторвалась от пюре и спросила:
– А у вас какие планы на выходные?
– Да в общем-то никаких, – грустно признался я.
– Так поедем вместе.
Я засомневался было, прилично ли это, но одного взгляда на Джейн хватило, чтобы решиться. В ее взгляде читалось столько ожидания, что отказать было бы по меньшей мере малодушно.
– Н-ну… – замялся я, – если вы не против…
– Конечно, не против, – сказала Лиллиан. – Доедем на велосипедах до Уэстлтона и там сядем на автобус.
Целый день вместе с Джейн! На этой неделе сконцентрироваться на работе было труднее, чем обычно, а когда я пытался закончить статью о завершающей стадии эксперимента в Эдинбурге, никак не мог сосредоточиться. Вместо того чтобы работать, курил одну сигарету за другой и слонялся по коридору, пока не пришло время ложиться спать. Утром в субботу мы с Джейн и Лиллиан взяли у мистера Хартли три велосипеда и поехали через вересковую пустошь. Погода была облачнее, чем мы надеялись, но достаточно теплая для этого времени года. До Уэстлтона доехали быстро. Владелец паба, давний знакомый Джейн и Лиллиан, позволил оставить велосипеды у него в сарае. К счастью, автобус приехал вовремя, и, когда мы прибыли на место, облака рассеялись, и ярко сияло солнце.
Саусуолд оказался милым приморским городком и обладал особым провинциальным обаянием, пусть его и можно было назвать сонным. Зато не было всяких сомнительных заведений, которые в изобилии встречаются в курортных городах. Вдоль боковых улиц выстроились старомодные коттеджи, а вокруг широкой зеленой лужайки стояли более фешенебельные резиденции с балконами из кованого железа и высокими, элегантными окнами. Достопримечательностей было две – внушительная средневековая церковь с каменными стенами и действующий маяк. На плоском травянистом участке рядом с берегом размещались шесть восемнадцатифунтовых пушек, нацеленных в море. Место
Мы пообедали в отеле и, откровенно говоря, слишком много выпили. В конце трапезы Лиллиан поднялась со стула и сказала, что хочет сделать кое-какие покупки.
– Через час встретимся у пирса, – весело прибавила она.
После ухода Лиллиан мы с Джейн вернулись к Пушечному холму и сели на скамейку. Она надела темные очки. В них Джейн выглядела очень стильно, по-европейски.
Я завел разговор о ней, хотел узнать больше, и Джейн сразу раскрылась. Мать у нее – учительница, живет на севере Лондона. Отец, фармацевт, умер, когда Джейн было всего тринадцать. Сообщила она об этом достаточно спокойно, без особых эмоций. Хотя отец умер молодым, мать с дочерью без гроша не остались. О них позаботился богатый дядя. Джейн рассказывала о практике в больнице Святого Томаса, о том, как познакомилась с Лиллиан и как они здорово веселились на фестивале Британии, об отличном отпуске в Уэльсе с двоюродными братом и сестрой, Невиллом и Ванессой, и своих планах поступить на курсы вождения. Джейн делилась со мной всеми этими историями легко и непринужденно.
Между тем я загляделся на окружающий пейзаж, надо заметить весьма странный. Разительный, неестественно яркий контраст между коричневым морем и голубым небом невольно притягивал взгляд. На ветру полоскался флаг, по небу безупречно ровным клином летела стая длинношеих птиц. Между тем что-то изменилось, но я не сразу сообразил, что именно. Джейн замолчала. Я повернулся к ней, и в этот самый момент она тоже повернулась ко мне. Помню свое крошечное отражение в стеклах очков, и вдруг оно начало увеличиваться, становилось все ближе и ближе, пока мы не слились в поцелуе.
Когда мы наконец оторвались друг от друга, Джейн сняла очки. Ярко-зеленые глаза светились, будто прозрачные стекла витража.
При других обстоятельствах я бы, может, и решил вспомнить старомодные предрассудки и извинился за то, что воспользовался ее беспомощностью. Надо же дать леди возможность пойти на попятную. Но в этот раз было понятно, что оба мы хотим одного и того же. Отрицать это – наглая ложь. Мы снова начали целоваться и не отрывались друг от друга до тех пор, пока Джейн не взглянула на часы и не произнесла со вздохом:
– Лиллиан…
Мы шагали по променаду мимо выкрашенных в яркие цвета пляжных домиков и держались за руки. Только когда приблизились к низкому, полуразрушенному волнорезу, это зрелище заставило спуститься с облака, на котором мы вместе парили. Мимо прошла светловолосая девочка с глазированным яблоком в руке. На солнце оно будто светилось изнутри, как драгоценный камень. Вдалеке я разглядел два мощных танкера.
– А вот и Лиллиан, – произнесла Джейн.
Она стояла к нам спиной.
– Как ты думаешь…
Договаривать не понадобилось.
– Конечно, не надо, – ответила Джейн, выпуская мою руку.
В понедельник вечером позвонил Мейтленд.
– Джеймс? Это Хью. – Не помню, в какой именно момент это произошло, но мы начали звать друг друга по имени. – Как дела?
– Все в порядке.
– Проблем никаких?
– Нет.
– Вот и хорошо. А теперь слушайте. Приеду завтра утром. На этой неделе в Лондон приехал Вальтер Розенберг, очень хочет посмотреть Уилдерхоуп.