Комната свиданий, или Кодекс поведения блондинки
Шрифт:
– На розетке? – Творогов явно забеспокоился. – На какой розетке?
– Была там кровь на розетке! – снова включился в дискуссию Бахчинян. – Я тебе, Никитич, показал, а ты говоришь – при чем тут розетка…
– И правда – при чем розетка? – насупился Творогов. – Кочетову не электричеством убили, а обычной огородной тяпкой! Так что розетку тут мне не приплетайте…
Вдруг он вскинул глаза на Василия Макаровича и подозрительным голосом просипел:
– А ты, Макарыч, откуда про кровь на розетке знаешь? Ты каким, извиняюсь, макаром на место преступления проник? Ты сейчас лицо штатское и никаких прав не
– Ты, Лешенька, подожди кипятиться! – ласково предложил Василий Макарович. – Я же не собираюсь себе что-то приписывать, я вам хочу помочь! По старой дружбе. Кровь на розетке была, и группа наверняка та же, что у убитой. А что это значит? Это значит, что уже после убийства в эту розетку включали электроприбор. А какой электроприбор?
– Какой?! – хором спросили два капитана.
– Рядом находится ванная комната. В этой ванной стоит корзина для грязного белья. А в корзине, под использованным полотенцем, лежит электрическая грелка. Так вот, если вы эту грелку найдете и осмотрите, вы на ней, конкретно – на вилке, найдете следы крови той же самой группы, что и на розетке в спальне убитой…
– И что это значит? – осведомился Бахчинян.
– Он хочет сказать… – перебил его более догадливый Творогов, – хочет сказать…
– Совершенно верно! – закончил свою мысль дядя Вася. – Эту грелку использовали, чтобы поддерживать температуру трупа и таким образом сместить время убийства.
– То есть убийство произошло раньше, чем мы считали? – просипел Творогов.
– Совершенно верно! Убийство произошло на несколько часов раньше, а на утро того дня у вашей подозреваемой Селезневой имеется стопроцентное алиби. Она была у ветеринара, который это может подтвердить! Собачка у нее прихворнула, животом маялась…
– Слон бордоский, что ли? – полюбопытствовал Бахчинян.
– И после этого ты будешь говорить, что не был на месте преступления? – Творогов побагровел. – Ты, Макарыч, чересчур… того…
– Я ничего не буду говорить! – возразил дядя Вася. – Это вы, соколы, повторно обследуете место преступления и найдете ту самую грелку. Исключительно благодаря своей настойчивости и профессиональным навыкам…
– Ну ты, Макарыч, жук! – Творогов отпил еще немного чаю и поморщился.
– Я вам помощь оказываю, а вы еще недовольны!
– Хороша помощь! – просипел Творогов. – Была у нас одна подозреваемая, так и у той теперь алиби образуется! Нам Кудеярова за это спасибо не скажет!
– А вот вы ей изложите свои доводы и послушайте, что она скажет! Хоть и стерва она первостатейная, но если поймет, что дело нечисто, зря его ни на кого вешать не станет, отправит на доследование…
– То есть опять же нам головная боль…
– Вообще-то, соколы, нечего на меня пенять: сами должны были внимательно место преступления обследовать и все выводы сделать. Кровь на розетке заметили? Значит, должны были до конца разобраться: что за кровь, откуда взялась… вы ведь не салаги, не практикантки из училища, должны каждую мелочь исследовать и выводы делать! Вот, к примеру, ранку на правой руке трупа заметили – а что за ранка и при каких обстоятельствах получена – разобрались?
– Ранку? – переспросил Творогов. – Какую еще ранку? Не было никакой ранки!
– Как это – не было? – Василий Макарович насупился. – Если вы проглядели – это еще не значит…
– Говорят
– Да спала она! – подал голос Бахчинян. – У нее же в крови снотворное обнаружено. Она с мужем по телефону поговорила, поехала домой, приняла снотворное и легла спать…
– Очень странно, – задумался дядя Вася. – А вы с тамошним фермером разговаривали?
– С каким еще фермером?
– Ну, есть там один. Молочные продукты раз в неделю привозит. Он в день убийства там был и видел, как Кочетова из дома выезжала. Так она когда ворота закрывала, руку повредила, он сам видел. Значит, должна у нее бьпь ранка на руке…
Творогов с Бахчиняном переглянулись.
– Слушай, Макарыч! – озвучил Творогов посетившую их обоих мысль. – А что это ты так стараешься? Что ты так в деле роешься? Ты же вроде давно уже на заслуженном отдыхе, так какой тебе в этом деле личный интерес? Вроде бы тебе эта Селезнева никто…
– А может, я теперь частным детективом буду работать! – заявил дядя Вася.
Вообще-то он это ляпнул просто так, для отмазки, чтобы не посвящать двух капитанов в свои сложные дела. Но когда он произнес эту фразу вслух – она показалась ему не такой уж глупой. А что, если действительно заняться частным сыском? По крайней мере, не так скучно, как клеить модели. Да и заработок будет, все добавка к пенсии…
Когда в полной темноте рука незнакомца зажала мне рот, я едва не потеряла от страха сознание. Но передумала. Меня остановило чисто практическое соображение: если я потеряю сознание, то окажусь полностью во власти незнакомца, не смогу оказать ему даже самого жалкого сопротивления. Кроме того, всякая женщина знает, что падать в обморок имеет смысл, если это кто-то видит и кто-то готов кинуться на помощь. А сейчас меня никто не видел, поскольку я находилась в кромешной тьме, единственный человек, который был ко мне достаточно близко, явно не собирается мне помогать, напротив, он вынашивает самые подлые и зловещие планы…
Короче, вместо того чтобы упасть в обморок, я принялась извиваться и выскальзывать из его рук и заодно как следует пнула незнакомца пяткой.
Должно быть, я попала по колену, потому что он громко чертыхнулся и несколько ослабил хватку. Я удвоила усилия, но он перехватил меня поудобнее и прошипел в самое ухо:
– Ты кто такая? Ты что тут делаешь?
Я хотела задать ему точно такой же вопрос, но поскольку его рука зажимала мне рот, единственное, что у меня получилось, – невнятное мычание.
Видимо, он понял мою проблему, потому что прошипел:
– Орать не будешь?
Я энергично замотала головой – то есть дала понять, что не буду.
Он отпустил руку, и я его тут же обманула. То есть завизжала что есть мочи. Правда, хорошего вопля все же не получилось, потому что он снова зажал мне рот.
– Ну что же ты? – прошипел он укоризненно. – Обещала же не кричать!
Я хотела сказать ему, что это сильнее меня, что закричала я помимо собственной воли… но опять смогла только замычать.