Комната ужасов
Шрифт:
– Мысль дельная, – задумался Боб.
Джейми чуть не покраснел. Мать улыбнулась ему ободряюще.
– Что-то нашел, Джейми?
– Нет пока. Я работал над составлением фраз. Брал первые слова из каждого правила и пытался составить фразу, то же – со вторыми, потом первые со вторыми и так далее. Вот и все.
– Долгое дело. Слишком много комбинаций, – заметил Боб. – Вечером сяду за компьютер, напишу для тебя программку.
– Здорово!
– А можно понимать и совсем буквально, – сказал вдруг Рон.
– Не
– Как там? Ну, то, что ты цитировал?
– «Ваши проблемы могут быть разрешены, если смотреть на них в правильной перспективе».
– Правильная перспектива. – размышлял Рон.
– Правильный угол? Под другим углом? С большого расстояния? Баунти, есть что-то такое вроде. Как бы это сказать… линия зрения в доме. Через что можно посмотреть? Ряд окон, может быть.
– «Проследи падение луча полуденного солнца и ты найдешь кристалл, преломившись в нем, лучи сиянием своим укажут тебе место». А?
– Точно! – Он подпрыгнул на стуле. – Где? Где ты это видела?
– Там же, где и ты. В кино. «Индиана Джонс» называется, верно?
Рон сник.
– Это мысль, – пробормотал он.
Джейми сиял.
Когда Векки и Боб уехали в Ридж-Ривер, Джейми вернулся к разложенным на обеденном столе черным рамкам. Сгорбленный над шифрограммами правил, он не заметил, что Харвест вошла в комнату и стоит за его спиной.
– Делу – время, потехе – час?
– А? Что? О, прости, заработался.
– Как насчет перерывчика?
Он оторвал наконец взгляд от бумаг. Харвест переоделась в белую мини-юбку.
– В теннис?
– Корта нет. Я предлагаю поплавать.
В руках – пляжная сумка, сложенное махровое полотенце поверх.
– Есть бассейн?
– Пруд есть. Помнишь, «бездонный пруд» у Колдов ского Холма, куда влюбленные ходили?
– Значит, поиск?
– Считай, что поиск. Дай возможность подсознанию спокойно поработать. Сбегай за плавками, мой купальник на мне.
Купальник? Как тут устоишь?
– А Рон с Баунти?
– Растворились. Придется рискнуть одним. Ты откажешься?
Ровно шесть с половиной минут заняло у Джейми подняться по лестнице, побриться зачем-то еще раз, почистить зубы, переодеться и вернуться. Четыре из них ушли на раздумья: какие из трех плавок надеть.
Пруд был ядовито-синий и слишком чистый, как с открытки. Джейми заглянул в глубину.
– Может, и правда бездонный.
– У?
– Может, говорю, правда-.
Харвест выскользнула из одежды, разложила полотенце и устроилась полулежа. Она оперлась на локоток – скорей изящно, чем удобно; одну коленку при этом приподняла, а носочки вытянула, выгнув ступни дугой.
– А плавать не будешь? – спросил Джейми.
– На вид холодновато. – Она похлопала ладошкой по полотенцу.
Юноша сбросил с ноги кроссовку и поболтал в воде большим пальцем ноги.
– Ага.
Джейми опустился
– Огонек есть?
Это ему не понравилось, внутренне, помимо воли. Тут он увидел, что «сигарета» самодельная, неловко скрученная. «Конечно, будет она еще табак курить», – ворчал он на себя.
– Нет. К сожалению…
– А я думаю, есть. Тут где-то спички должны быть.
Девушка улеглась, глубоко затянувшись. Выдержав долгую паузу, она выпустила дым изо рта и пропищала изменившимся голосом:
– Пропадает зазря.
– Что?
Она потрепала его по коленке: встряхнуть хоть чутьчуть.
– Дым, глупый, пропадает. Я выдохну, ну и…
Джейми уставился, ничего не понимая.
– Лови его, глупый. Нагнись сюда. Я выдохну, а ты всасывай. Думаешь, бывший в употреблении хуже?
Харвест расслабила лицевые мышцы, веки сами опустились, а губы приоткрылись – она видела, что Баунти делает так.
– Он даже еще лучше!
Он и не поцеловал ее, а возбуждение такое же, если не больше. Дым и сладостное ее дыхание – все одновременно. Ее тепло растворяется в нем. О такой интимности Джейми и не мечтал.
Резинка плавок оказалась вдруг нестерпимо тутой. Заметит она? Это ее не обидит?
Голова пошла кругом. То ли от желания, то ли от любви, то ли просто от дыма – не поймешь. Окурок приближался к нестерпимому, неудержимому концу.
– Как насчет поплавать? – прокаркал он. Голос сел. Харвест улыбнулась бессильно и легла на спину.
Решив, что ей хочется остаться одной, чтобы сохранить весь кайф, Джейми, качаясь, встал на ноги.
Как он бултыхнулся в воду, он не помнил. На глубине около двух метров слой прогретой солнцем воды резко обрывался. Холод сжал голову, дым растекся по самым укромным местечкам сознания. Юноша плыл вертикально вниз и только решил повернуть к поверхности, как увидел под собой огромную торчащую под углом плиту из гладкого камня, подпираемую куском голого гранита. Под плитой в склоне холма зияла черная, манящая дыра. Дыхания пока хватало. Только заглянуть, что там внутри. Так. Чуть изогнуться. Джейми уже во мраке. А за мраком еще больший мрак. Протянул руку. Пещера! Или туннель?
Юноша вплыл внутрь не раздумывая. Плавные, легкие, неправдоподобно грациозные гребки. Он скользит, тихо раздвигая эбонитово-черную воду. Уже не холодно. Словно в нежном бархате. Он вдруг задел грудью за выступ, отпрянул и тут же ударился спиной о скалу. Протянул руки. Стены слишком близко. Он представил, как пытается развернуться в этой узкой щели. Невозможно, слишком долго. Утонешь на сто процентов. «Вот как приходит конец, – подумал Джейми. – Никто и не найдет меня. Еще одна тайна Колдовского Холма. Еще один любовник пропал, да никакой еще и не любовник!»