Комнаты страха
Шрифт:
Во-вторых, незнакомая женщина, высокая, тонкая, гибкая, с пышной копной рыжих волос. Ее мерцающие глаза становились то фиолетовыми, то серебристо-голубыми – видимо, контактные линзы, меняющие цвет в зависимости от освещения, как камень александрит.
Называли ее Лианой, и это имя ей шло – она и правда напоминала лиану оливкового оттенка, на которой распустился роскошный оранжевый цветок.
Насколько Морис уловил, она-то и была дочерью владелицы виллы, а племянница – маленькая девочка, хозяйка разбросанных игрушек, ее увели на прогулку.
Судя по оживленному разговору,
Изредка появлялся еще и пожилой незиец с голым яйцевидным черепом, заостренными ушами и розоватыми белками глаз, на его серой коже не было никаких признаков растительности. Он делал Лиане знаки, чтобы привлечь внимание, и тихонько совещался с ней на неизвестном Морису языке – наверное, на незийском, а потом исчезал.
Из коридора тянуло вкусными запахами, издали доносились звуки кухонной автоматики.
– Риякту скоро угостит нас своим фирменным блюдом, – сказала Лиана, и Морис понял, что незиец этот – повар, прилетевший вместе с ней.
Нехило люди живут, если возят с собой личного повара!
«Не узнаю, кто такие эсэсовцы, так хотя бы наемся впрок, – угрюмо подумал Морис. – И пропади пропадом столовка Новогодней Службы! Анджелу бы туда начальником поставить, чтобы за каждый невкусный суп или котлету с волосами – по десять отжиманий, тогда научатся… Говорят, шиайтианские и незийские повара самые классные. Сейчас проверим. А как же Бланка?.. Вообще-то, я ведь предупредил, что могу задержаться, а у нее, кажется, есть пакетик с конфетами. Я же здесь не просто так, я пришел за жизненно важной информацией!»
– Генри, ты дописал, наконец, свою книгу? – спросила Лиана.
– Тут допишешь… У меня еще не весь материал собран. Как по-твоему, зачем я на Парке?
– Для встречи…
– Вот именно, – поспешно подхватил Генри, словно не хотел, чтобы Лиана закончила фразу. – Только так они и дали мне с ним встретиться!
– Но ты все-таки на что-то надеешься?
– Надежда умирает последней.
– Тогда удачи тебе. Мы все с нетерпением ждем, когда твоя работа будет закончена.
– А уж я-то как жду! – Генри усмехнулся. – Я все-таки доберусь до последнего блока материала, так или иначе, а доберусь… Передай своему дяде, что я помню о нашей договоренности. Я пришлю ему окончательный вариант, и если какие-нибудь моменты вызовут у него резкое несогласие – я их, скрепя сердце, уберу.
Лиана фыркнула, как будто он сказал что-то забавное.
– Передам, обязательно. Извини, мне всегда смешно, если его так называют. Какой из него дядя? Мы же почти ровесники, и вообще он как был, так и остался мальчишкой, хоть и капитан Космопола.
Вкатился робот-официант с мисками на подносе. Перед Морисом тоже поставили большую керамическую миску и прозрачный бокал с газировкой. Он выжидал подходящего момента, чтобы спросить насчет загадочных эсэсовцев, но сотрапезники продолжали говорить о незнакомом ему космополовце.
Смирившись с тем, что сейчас никак не вклинишься в разговор, Морис переключил внимание на содержимое миски. Сыр?.. Мясо?.. Грибы?..
Газировка сразу ударила в голову. Алкоголь?.. Его осенило: так это же, наверное, знаменитая незийская шакаса! А он опрокинул залпом, не распробовав… И попросить, чтобы еще налили, неудобно.
– …А какой торт нам из полиции прислали, когда узнали о его последней награде! – продолжала Лиана. – Прежнее начальство, которое когда-то выгнало его со службы. Теперь они гордятся, в главном офисе иммиграционного контроля парадный портрет в Галерее Почета повесили – чтобы все смотрели и равнялись. Торт был вот такой громадный и очень вкусный, только сестренка расплакалась – ей же нельзя, но Риякту приготовил для нее точно такой же тортик в миниатюре, и она успокоилась. Риякту не только первоклассный повар, он еще и диетолог высшей категории.
Живут же люди, вздохнул про себя Морис. Путешествуют по Галактике, получают награды, пишут книги, пьют шакасу… И никто их не травит, не подстерегает за каждой дверью.
Потом Лиана попрощалась и отправилась на деловую встречу. Как только она ушла, Морис выпалил:
– Кто такие эсэсовцы и чем они занимаются?
Он чувствовал, что задать вопрос надо поскорее, пока в этой компании опять не зашла речь о чем-нибудь другом.
– Ерундой занимаются, – отозвался Генри, с кислой усмешкой глядя на пузырьки в бокале.
– Какой ерундой?
Захмелев, Морис стал напористым. Он собирался всех достать, но добиться ответа.
Генри молча пожал плечами.
– Да какое тебе до них дело? – хмыкнула Дигна.
– Такое! Они меня преследуют. В прошлый раз погнались за мной на обратном пути, пять человек, все в масках, чуть не убили.
– Тогда это были не эсэсовцы, а какая-то уличная банда. С какой стати им за тобой гоняться?
– Не знаю, с какой! Хотелось бы выяснить!
– А раз не знаешь, не говори!
Дигна и Морис, раскрасневшиеся от газированного вина, кричали друг на друга, Генри наблюдал за ними с отстраненным любопытством, Софья – с неодобрением.
Наконец, когда участники прений выдохлись, Софья предложила:
– Дигна, я думаю, надо сказать ему, что такое СС, и пусть успокоится.
– Это же тайна! – с сомнением протянула Дигна.
– Это неофициальная тайна, в которую посвящена масса народа, и мы с тобой не давали никаких подписок о неразглашении. Ничего не случится, если Морис тоже узнает.
– Ладно… – все еще сомневаясь, уступила Дигна. – Только ты, Морис, не болтай об этом на каждом углу, обещаешь?
– Хорошо, на каждом углу не буду.
– Так вот, это совсем не то, о чем ты думаешь. СС – это значит «Спасем Саймона».
– Какого Саймона?
– Ты ведь знаешь, кто такой Саймон Клисс?
Морис не знал, кто такой Саймон Клисс, и ничуть не стыдился своей неосведомленности. Жизнь ведь сейчас далеко не та, что была когда-то на Древней Земле. Вокруг простирается безбрежный океан информации, в нем кишмя кишат мириады фактов, имен, лиц, подробностей – просто невозможно все это усвоить и запомнить, если у тебя голова не компьютер.