Комнаты страха
Шрифт:
И ни слова о Комнатах.
Отсюда вытекает, что власти – то есть корпорация «Иллюзориум» – не хотят привлекать излишнего внимания к этому инциденту. Анджелу стремятся выдать за обыкновенную маньячку-психопатку, и чтобы никакой мистики, ничего такого, что может перепугать обывателей. На Земле-Парк все спокойно!
Это, однако, не означает, что проблему недооценивают.
Анджела понимала, что происходит. В конце концов, Контора Игрек, которую сейчас изо всех сил стараются представить заурядной террористической организацией, на протяжении многих лет занималась именно тем, что искореняла все странное, аномальное, не имеющее объяснений, способное напугать простого
Иначе говоря, до подстроенной Клиссом катастрофы Римма Кирч служила в Организации, безжалостно истреблявшей таких, как Анджела Ругис с ее Комнатами. Она хорошо помнила свои тогдашние взгляды на жизнь и свою тогдашнюю логику. Взгляды поменялись, ну и что, плевое дело. А что касается логики – прежний опыт позволял ей смоделировать, как будут думать и действовать те, кто хочет ее обезвредить.
Они постараются обстряпать это без шума, не допуская утечки информации. Возможно, потом, когда все будет закончено, сообщат широкой публике правду, а возможно, и нет – широкую публику незачем лишний раз нервировать. О том, что Римму Кирч, единственную оставшуюся в живых виновницу Вьянгасианской трагедии, наконец-то арестовали (или застрелили при попытке к бегству), скорее всего, сообщат, но о Комнатах ни полслова не скажут, такая сенсация никому здесь не нужна.
Что отсюда следует? То, что предупреждать население и гостей Парка о возможности внезапного вторжения «маньячки» Анджелы Ругис в любое помещение, где имеются двери, никто не станет – это же верный способ посеять замешательство и вызвать отток туристов с планеты развлечений! Это оставляет за Анджелой относительную свободу действий. Однако посвященные, безусловно, будут начеку, поэтому не зарываться, не лезть в офисы «Иллюзориума» и Космопола, не грабить банки, не провоцировать панику. В общем, соблюдать правила игры, чтобы игра не стала более жесткой, не перешла на другой уровень.
Первоочередная задача – добраться до кого-нибудь из четверки недавних пленников. Выяснить, откуда черти принесли Зойга. Его неожиданное явление – это мистика почище Комнат! Хотелось бы иметь уверенность, что он не вломится в следующую минуту в этот коттедж, к примеру. Вот кто настоящий маньяк, а ловят Анджелу Ругис.
Ей нужен Генри. Неожиданно найденный друг. Он ведь хотел отправиться вместе с ней на поиски нового Маршала! Вытащить его к себе, потом они вдвоем сбегут с Земли-Парк… Спокойно, боец Кирч, не увлекаться, все по порядку. Первая цель – Морис. Этого размазню поймать проще всего, Комнаты на него уже натасканы. Процедура довольно сложная, требующая времени, зато после дотянуться до человека – раз плюнуть, лишь бы он находился поблизости от каких ни на есть дверей.
С помощью грима и краски Анджела превратилась в белокожую круглолицую блондинку с золотистыми бровями, добавила анизотропные контактные линзы кофейного цвета – теперь никакого сходства ни с «маньячкой из Новогодней Службы», ни с Риммой Кирч. В ближайшее время придется регулярно менять облик. Надела броню, открыла дверь, шагнула из гостиной коттеджа в другую гостиную, с плетеной мебелью и застиранными шторами в цветочек.
Обстановка смутно знакомая: в похожем помещении Римма кого-то ликвидировала, но кого и по какому поводу – этого с ходу не припомнить. Для квартальных отчетов требовались другие подробности, а не то, из какого материала были сделаны стулья – немые свидетели происшествия и что за цветы украшали портьерную ткань, подсолнухи или
Не вспомнила, и ладно. Комнаты извлекли из ее памяти очередной полузабытый интерьер или, возможно, комбинацию из двух или трех интерьеров, не имеет значения. Это как лотерея – что выпало, то выпало.
Здесь есть зеркало, вот это уже важно. Трельяж в углу, серебристые рамы увенчаны коронками. Рубиконский стиль.
Придвинув стул, она уселась перед трельяжем, представила себе во всех подробностях Мориса – светловолосого лопоухого парня неспортивной комплекции.
Через секунду стекло – или что-то, притворявшееся стеклом – помутнело, затуманилось, отражение исчезло. Все как обычно. Сейчас туман рассеется, и она увидит то помещение, где находится Морис. При условии, что там тоже есть зеркало, к которому должны «подключиться» Комнаты, но с этим-то никаких проблем, на Парке зеркал и мебели с зеркальным покрытием пруд пруди, смотрись не хочу.
Ожидание затянулось. Потом Анджеле показалось, что белесый туман по ту сторону стекла начал дрожать, от этого слегка зарябило в глазах. Какой-то глюк?.. Ничего подобного на ее памяти еще не было.
Задребезжал весь трельяж, как при сейсмических колебаниях. На всякий случай Анджела вместе со стулом отодвинулась назад, тут-то оно и случилось: на затуманенном стекле проступил черный узор – не успела рассмотреть как следует, осталось только впечатление чего-то невероятно сложного и прихотливого – а после оно разлетелось вдребезги. Правую и левую створки трельяжа постигла та же участь.
Один из осколков чиркнул Анджелу по броне. Хорошо, что не в лицо.
Опомнившись, она выскочила за дверь, в гостиную коттеджа. Сердце бешено колотилось, футболка намокла от новой порции пота. Расстегнув на груди костюм, Анджела упала в кресло, сделанное из вишневого мармелада, и только тогда поняла, что постыдно близка к истерике.
Получила бы от Маршала по первое число за халатность… Только Маршала нет, и отругать ее некому, и никто ничего не подскажет.
Комнаты начали давать сбои, глючить. Она понимала, что рано или поздно это может произойти, только уж очень не вовремя, в полном согласии с пакостными законами Мэрфи.
Деваться некуда. Пусть даже ее не сцапают при попытке улететь с Парка, на новом месте еще неизвестно, что будет. А Комнаты – идеальное убежище, никто не сможет проникнуть туда извне: речь идет, если пользоваться научной терминологией, о блуждающем «пространственном кармане», артефакте с персональной привязкой. И прокормиться несложно, масса возможностей воровать еду – если хватит соображения и ловкости этими возможностями воспользоваться. И скучно не будет: можно заманивать каких-нибудь слабаков и смотреть, что они станут делать, а после, когда надоест, ликвидировать их – вовсе не из садистских потребностей, как написали в той заметке, а во имя хорошей идеи. Любой слабак – потенциальный предатель и дезертир, так говорил Маршал, и значит, убивая свои жертвы, Римма-Анджела казнит предателей и дезертиров, а это, опять же цитируем Маршала, доброе дело. Она вроде как санитар в человеческих джунглях.
Пусть это не джунгли, а Парк – все равно санитары нужны.
Она с вызовом усмехнулась. Душевное равновесие помаленьку возвращалось, даже футболка просохла. Кстати, футболку пора поменять. Уже два с половиной месяца собиралась, да все руки не доходили.
Анджела застегнула броню и решительно распахнула дверь.
Какое-то присутственное место, четыре стола-близнеца из белого пластика, с мониторами на гибких шеях. На одном из столов стоит граненый стакан с водой, там плавает муха.