Комон, стьюпид! Или Африканское сафари по-русски
Шрифт:
– Поговорить – всегда пожалуйста.
– Только сначала я должен выполнить твои три желания, да? – кривляясь, спросил мой собеседник.
– Нет. Я никуда не спешу. Можем сначала и поговорить. Как тебя зовут?
– Натаныч.
– Ну, а меня Саша. Расскажи, как живешь? И самое главное – где живешь. Кстати, поздно уже. Может, пойдем к тебе?
Натаныч посмотрел на меня с укором:
– Первый раз такую смелую вижу! У меня родители хвосты под джинсы не прячут! Не испугаешься?
– А они
Натаныч засмущался и отвернулся от меня. Потом опять повернулся и тихо сказал:
– У меня есть своя квартира. Правда, об этом никто не знает. Пойдем туда?
– Пойдем.
Мы встали со скамейки и направились в сторону центра города. Шли не спеша, пинали желтые листья, разговаривали, смеялись. Потом сели на трамвайчик и проехали пару остановок.
Квартира оказалась очень уютной, хоть и маленькой, однокомнатной.
Натаныч заварил чай. Мы говорили о жизни, о любви, о музыке. Мне было с ним очень легко, как с подругой или как с братом-ровесником. Ближе к полуночи он сказал:
– Ладно, говори, чего бы тебе хотелось?
Я вопросительно посмотрела на него.
– Ну, я имею в виду, какие твои три желания?
Почему-то мне совсем не хотелось об этом говорить: все-таки передо мной была не золотая рыбка, а молодой человек с рожками и спрятанным под джинсами хвостиком.
– А какова цена моих желаний?
Черт подошел к окну и повернулся ко мне спиной.
– Меня никто никогда об этом не спрашивал. А ведь условия действительно есть.
– Вот и я об этом. Говори, какие условия.
– Если ты попросишь исполнить все три желания, то цена слишком большая. Можешь потерять кого-то из близких или сама попадешь в аварию. Выбор огромный, но самое главное, что никто не знает, что же произойдет.
– И многие пользовались твоими услугами?
– Многие! Каждый день! Вот даже сейчас пришло десять эсэмэсок. Кто-то кого-то послал к черту. Если бы я не был занят – пошел бы им навстречу.
– И что, люди соглашаются на эти страшные условия, несмотря ни на что?
– Вообще-то ты первая, кто об этом спросил. Все почему-то думают, что если я могу исполнить желание, то просто обязан это сделать. Может, из миллиона только пара человек сказали спасибо, остальные приняли как должное.
– Ну тогда давай, рассказывай, какие еще есть условия.
– Слушай, у меня неприятности будут из-за тебя. Все ты хочешь знать… Зачем тебе вообще моя помощь? Неужели ты сама со своим мужем не справишься?
– У меня нет мужа. Это во-первых. Во-вторых, ты должен назвать мне все условия. И в-третьих, если ты их не знаешь – доставай книгу и изучай.
– А про
– Ой, Натаныч, ну я ж не сегодня на свет белый вылупилась. Доставай, сказала.
– Поздно уже. Может, спать ляжем?
– Для тебя полночь – самое утро! Доставай!
Натаныч полез в кладовку и с верхней полки достал фолиант. На обложке была нарисована луна.
Букв в этой книге не было. Только одни иероглифы, сердечки, солнышки, монетки и закорючки.
– Ну давай, переводи, – приказала я.
– Короче, ты можешь попросить исполнить одно желание и сама себе придумать за него цену.
– Ты наличкой берешь или через банк надо?
Натаныч посмотрел на меня как на сумасшедшую:
– Ты совсем рехнулась? Зачем мне твои деньги? Я плюну, – он плюнул на пол, – и вот тебе, десять баксов, – на полу действительно появилась десятидолларовая купюра.
Я ее подняла, повертела в руках.
– Слушай, наплюй мне на квартиру, – попросила я.
– Это твое желание?
– Нет, это просьба. По дружбе. Ну что тебе, трудно?
Натаныч вздохнул, пожал плечами:
– У меня напряженка со слюной.
– Да ладно тебе! Ну не жадничай! Понимаешь, квартиру мы с моим муж… – тут я запнулась, – с другом покупали вместе, она двухкомнатная. Начнем делить – на годы затянется. А если ты мне подаришь… сколько мне надо, давай подсчитаем… Я думаю, тысяч пятьдесят зеленых хватит. А? Как полагаешь?
– Мне на пятьдесят тысяч всю ночь плеваться придется.
– А мы ведь и так спать не собирались. Ну поплюй, Натанчик, а я потом все тут приберу.
Натаныч вздохнул и плюнул в угол. Появилась стодолларовая купюра. Я подобрала ее, похвалила Натаныча и предложила:
– Ты пока тут поплюйся, а я пойду на кухню, посмотрю, что у тебя в холодильнике есть.
– Ничего у меня нет.
– Ну, может, кефирчик есть? Я бы оладушки испекла.
Натаныч смачно плюнул, и на полу появилась запечатанная пачка банкнот.
– Ничего себе! Сто штук по сто баксов. Еще пять раз так же – и дело сделано! – обрадовалась я.
– Да я тебе за оладушки двадцать раз по столько сделаю. Что тебе нужно? Кефир? С прошлой недели лежит в холодильнике. Иди, готовь оладушки, а я тебя не обижу.
Я зашла на кухню. Через полчаса вернулась в комнату с полной тарелкой оладий, Натаныч что-то сразу погрустнел, протянул мне кучу денег, взял один оладушек и подошел к окну.
– Ну что случилось? Невкусные? – спросила я.
– Вкусные. Только нам нельзя так с людьми откровенничать. Если кто узнает…
– Никто не узнает! Я никому не скажу. Ты тоже. Не переживай!