Комплекс полноценности

Ступников Александр Юрьевич

1983

«Гордится тем стоячая вода…»

* * *

Гордится тем стоячая вода, Что в луже отражается звезда. Вода цветет. Ей благовонье мнится. Но не взойдет Ни цветом, ни звездой. И даже кони к ней на водопой Не подойдут. И ею не омыться, И не напиться, Как живой водой. Она себя боялась растерять. И выдохлась. И застоялась — В грязь.

1984

«Что может быть обидней…»

* * *

Что

может быть обидней И нелепей, И горестней, И яростней, И злей Реальности, Где множество нулей В единстве образовывают Цепи. Нули — всегда основа для цепей. Но это неподвластно величинам, Которые не меньше, Чем причина Быть избранным В прицельную Мишень.

1983

«Он говорил: Когда-нибудь…»

* * *

Он говорил: «Когда-нибудь Я брошу все и выйду в путь, Одной свободой дорожа». Он говорил… Я — уезжал. «Когда-нибудь, — Он говорил, — Я стану сутью всех мерил. Но не сегодня. Не сплеча». Он говорил… А я — молчал. Он говорил: «Когда-нибудь Я смерть сумею обмануть». И тер слюнявые глаза. Он говорил. А я — писал. Теперь его уж не вернуть. И может быть, когда-нибудь, Я оторвусь от суеты, Чтоб принести к нему цветы. И даже, может быть всплакнуть. Когда-нибудь… Когда- нибудь…

1984

«Мне снился сон — который я не помню…»

* * *

Мне снился сон — который я не помню. Там вроде бы чиновники — бездомны. Их лица, не накликать бы беды, Как толстых шлюх бермудские зады. На свадьбе оборзевших торгашей, Где глаз почти не видно из-за шей, Все в смокингах и в импортных кальсонах Кричат «ура» еврею-Мендельсону. И шаферы, как будто понятые, С тоской глядят на кольца золотые. Вдруг хлестко, словно даму на валета, В ООН, простите, вновь наклали вето. А я сказал: «Израиль молодчина». Приснится же такая чертовщина….

1983

«Когда впотьмах ни охнуть, ни вздохнуть…»

* * *

Когда впотьмах ни охнуть, ни вздохнуть, И не нащупать верную дорогу, Подвешенный, Воистину, от Бога, Фонарь под глазом осветит твой путь. Нет опыта и ярче, и мудрей, Чем отсвет персональных фонарей.

«Как ночью дождь незаменим…»

* * *

Как ночью дождь незаменим. И пес шатается без дела. А мне поговорить хотелось. И увязался я — за ним. Мы шли по улице вдвоем. И были чем-то очень схожи. Собаки на людей похожи, Но это не заметно днем. С собой, приятель, совладей. Я понимаю, это трудно. Ты без ошейника — приблудный. Ошейник — пропуск в мир людей. Не будет крыши от дождя. И не позволят лаять громко. И вислдозадая болонка Тебя презреет, обойдя. И ночь покой не принесет. И лишь людское твердолобье Когда-нибудь каленой дробью Тебя от бешенства спасет. Но не кори людей сплеча. И мы порой, не зная сами, Глядим собачьими глазами, Над костью брошенной урча. А ночь исчезла. И за ней Мы

разошлись. Нельзя иначе. Он по своей тропе — собачьей. Я — по своей….

1972

«Все приходит — все проходит…»

* * *

«Все приходит — все проходит…» Только зачем вы мне говорите об этом, Если я видел, как плачут люди.

«Всё думал, что живу…»

* * *

Всё думал, что живу, В заботы погружен. что в чем-то раб, и что над чем-то властен. А оказалось, это только сон: И жизнь, и счастье, И слова о счастье. И этот, мной невыдуманный сон, Фатально протяженностью отмерен. Я сплю, Во что-то веря или не веря. И мне на страх, А может быть назло, Скрипит судьы бессоной колесо, Как сотни лет несмазанные двери. И явью обрастают миражи. Я думал — это сон. А это — жизнь.

1972

«У меня жена и дети…»

* * *

У меня жена и дети. У тебя жена и дети. У него жена и дети. Дочь мечтает о балете. Умный сын — как междометья. Глупый сын — в начальство метит И, наверно, попадет. Мир вот — вот с ума сойдет. В остальном же все в порядке. Те, кто надо — на запятках. Кто не надо — тот в карете. У меня жена и дети. У тебя жена и дети. У него жена и дети. И у всех — жена и дети. Сеем ветер…

1984

«Когда мне бескорыстие сулят…»

* * *

Когда мне бескорыстие сулят, Боюсь его сильнее, чем угрозы. Но верю. Потому что, как Пилат, Ответствую себе на те вопросы, Которыми давно уже распят. Я не могу не верить. Я бы стал Таким же, как и те, Кто мне солгал…

1985

«Еще один день — как еще один год…»

* * *

Еще один день — как еще один год. Еще один год — как еще один вечер. И новые люди. И старые встречи. Одно утешает — «И это пройдет…»

«Примятая трава…»

* * *

Примятая трава. Ты не права. Разорванный рукав. И ты неправ. Зашьют рукав. Поднимется трава. Никто не прав, Когда одни права.

1988

«Я на Земле — транзитный пассажир…»

* * *

Я на Земле — транзитный пассажир. И жизнь себе на время одолжил. А, имя от рождения меняя, Стихи пишу — как будто вспоминаю Увиденные в прошлом миражи. Мигель де Унамуно и Вийон, Десятки неизвестных мне имен — Мои единокровные собратья. Чего во имя И чего не ради — Я с вами одиночеством скреплен? В глаза мне удивленно посмотри, Единоверец мой — Аль Маари. Все тот же мир: И запахи, и краски, И лицемеров вежливые маски — Как запертые двери изнутри. Когда немые в голос говорят, И души одинаково горят, Мы все обречены на откровение Жить в новом Обрамлении лица. И мучиться, Не ведая конца — Как тени От своих Стихотворений.