Комплекс полуночи
Шрифт:
– Значит, Петр не мог объяснить, почему Яна перестала вас навещать? – спросил я.
– Именно так.
Я внимательно посмотрел в глаза женщины. Она вернула мне взгляд. Такие, как она, никогда ничего не скрывают, и я был уверен: Полина Тимофеевна рассказала все, что знала.
– Спасибо, – поблагодарил я, вставая с кушетки. – Но у меня еще одна просьба. Видите ли, у меня нет фотографий Должикова и Рыбиной…
Она тут же вскочила:
– Пойдемте. Их снимков у нас сколько угодно.
Мы поднялись
– Ада, где последние снимки наших выпускников? – поинтересовалась Полина Тимофеевна. – Молодой человек хочет взять фото Рыбиной и Должикова.
Секретарь улыбнулась, обнажив кроличьи зубки:
– В верхнем ящике шкафа. В зеленой папке.
Воспитатель отодвинула ящик и достала скоросшиватель:
– Здесь?
Ада лишь мельком взглянула, кивнув:
– Да.
– Держите, – Полина Тимофеевна протянула мне папку.
– Вы, наверное, что-то перепутали, – обратился я к секретарю, открыв папку. – Здесь ничего нет. Одни пустые файлы.
– Не может быть! – Ада с достоинством встала со стула и протянула руку: Я спокойно передал ей зеленый скоросшиватель:
– Пожалуйста.
Она уставилась на пустые файлы, как на восьмое чудо света. Ее тонкие губы прошептали:
– Как? Где же?
– Да. Где? – подхватила воспитатель.
– Позавчера мы с Валентиной Петровной перебирали все снимки, – оправдываясь, говорила женщина. – Видели и эти. Может, они понадобились нашему директору?
– А кто, кроме нее, имел доступ к фотографиям? – Я не надеялся, что она ответит. Разве секретарь признается в том, что оставила рабочее место без присмотра? Впрочем, никто не запрещает покидать рабочее место, если ты запираешь за собой дверь комнаты, где хранятся документы. Очевидно, Ада делала это не всегда. Женщина покраснела. Казалось, поднеси спичку к ее пылающим впалым щекам – и детский дом заполыхает.
– Никто.
– Стоит поспрашивать ваших воспитателей, и они расскажут, что вы частенько выходите, оставляя дверь открытой, – пытался я использовать старый прием. Однако женщина-кролик была непреклонна:
– Как вам угодно. За мной никогда не водилось такого греха. Уверяю вас, вы только потратите время.
– Может, их действительно взяла Валентина Петровна? – предположила Кочетова. Однако требовательная трель телефонного звонка прервала наши размышления. По моим подсчетам, директора давно должны были обнаружить и сообщить по месту работы. Впрочем, возможно, при ней не было никаких документов.
Ада ответила, несколько секунд сидела молча, как деревянный идол, потом побледнела и ухватилась за спинку стула, чтобы не упасть. Тонкие посиневшие губы с трудом произнесли:
– Валентина
Я прочитал отчаяние в глазах Полины Тимофеевны:
– Как убита? Кому понадобилось ее убивать?
Актерская игра всегда давалась мне с трудом:
– Какое несчастье!
Произнеся еще несколько сочувственных слов, я поспешил ретироваться. С милицией мне лучше не встречаться. Я жаждал раскрыть это дело сам и не желал ни с кем делиться успехами.
Глава 5
Быстро подошедшая маршрутка повезла меня в редакцию. На мое счастье, Анатолий Николаевич выехал в очередную срочную командировку. Наша секретарь Рита, не чета кроличьей дамочке, чем-то смахивающая на Джулию Робертс в ее лучшие годы, положила передо мной лист бумаги, исписанный почерком шефа.
– Эти задания он дает тебе.
Пенкин хотел, чтобы я забежал в пару местечек и написал несколько статей. Что ж, в принципе поручения небольшие, во всяком случае, расследованию не помешают. Я послал Рите обворожительную улыбку:
– Ничего, если поработаю дома?
Девушка усмехнулась:
– А мне какое дело?
– Тогда до завтра.
Ее ответа я дожидаться не стал. Мне было необходимо остаться одному и выработать план дальнейших действий. Наверное, стоило, наконец, посетить клуб «Магнолия», в котором последний раз видели Яну. Может, там я получу ее фотографии? Это вполне возможно, если она являлась завсегдатайницей заведения. Решив отправиться именно туда, я дернул на себя тяжелую дверь редакции. Красный «Опель», поджидавший меня, мирно стоял у тротуара.
– Ты вынуждаешь ходить только через черный ход, – процедил я сквозь зубы и снова скрылся в редакции, решив выбраться через склад. Кладовщик дядя Степа не стал задавать лишних вопросов. Если человек просит открыть нужную дверь, значит, так надо.
Я махнул на прощание рукой и скрылся в арке, соединявшей дворы. Мои преследователи снова потеряли меня. В голове сразу завертелись мысли, можно ли дворами пробраться к клубу. Однако времени на размышление не осталось. Звонок мобильного – свадебный марш Мендельсона – заставил вздрогнуть. Я посмотрел на дисплей. Номер звонившего мне ни о чем не говорил:
– Савельев слушает.
– Это Тамара Кочетова.
Фамилия показалась мне знакомой, но не в сочетании с именем.
– Какая Тамара?
На том конце провода хихикнули:
– Сегодня вы разговаривали с моей матерью, Полиной Тимофеевной.
Я хлопнул себя по лбу:
– Точно! А что вам от меня нужно?
– Вы интересуетесь Должиковым и Рыбиной, – она вздохнула. – Так вот, мне есть что рассказать вам.
– Есть что рассказать? Почему вы так уверены?
– Я уверена, – в голосе звучал металл. – Но предупреждаю: информация стоит денег.