Комплекс Синей Бороды
Шрифт:
– Должны! – поддержал коллегу Ананасов, медленно поднимаясь из-за стола. – Знаешь, Гудронов, как сказал поэт?
– Не знаю, – честно признался его напарник.
– Если я светить не буду… если ты светить не будешь… если он светить не будет, кто ж тогда разгонит мрак?
– Если, говоришь, мы свистеть не будем? Это хорошо! Только у меня свистка нет!
– А у меня денег нет, – огорчился Ананасов, выворачивая карманы. – Заплати, Гудрон! Я тебе с получки отдам!
Щедрый Гудронов положил на стол деньги и устремился к дверям,
– Эй, молодые люди! – крикнула им вслед официантка. – А как же сосиски? Сосиски уже готовы!
– Бог с ними, с твоими сосисками! – отмахнулся Ананасов. – В следующий раз!
– До следующего раза они остынут, – огорчилась официантка.
Так получилось, что в результате всех этих разговоров к тому-моменту, когда Гудронов с Ананасовым выбежали на улицу, свидетельница мелькала уже в ее дальнем конце. Однако бравых капитанов это не остановило, и они устремились следом за ней.
Проводив взглядом Маркиза и убедившись, что за ним закрылась дверь подъезда, Лола показала язык своему удалившемуся компаньону и обиженно проговорила:
– Самодур, тиран и еще деспот! Видите ли, он будет контролировать каждый мой шаг и водить меня на коротком поводке! Что я ему – декоративная собачка?
При этих словах Лола самым естественным образом вспомнила своего маленького любимца Пу И, вспомнила, как славно они проводили с ним время в разных уютных кафе – себе Лола брала кофе и какое-нибудь пирожное, Пу И – его любимое ореховое печенье…
Ей невыносимо захотелось кофе.
– Вот пойду и выпью, – проговорила она, – и пирожное съем. И ты мне, Ленечка, ничего не сделаешь…
Она еще раз показала язык закрытой двери подъезда и выбралась из машины.
Кафе располагалось совсем недалеко. Правда, это был не самый лучший вариант – самая обыкновенная скромненькая кофейня, но на чашку приличного «эспрессо» там можно было рассчитывать.
Лола закрыла дверцу машины, включила сигнализацию и двинулась в сторону кафе…
И тут же застыла на месте как вкопанная.
Прямо навстречу ей по тротуару шла соседка покойной Ани Ветровой. Та самая тетка, которая видела Лолу возле Аниной квартиры в день убийства, та тетка, от которой Лола с неимоверным трудом скрылась в отделении милиции.
Тетка брела по тротуару, нагруженная двумя тяжелыми хозяйственными сумками. При этом она оживленно разговаривала с идущей рядом сухонькой старушкой:
– Не скажи, Прокофьевна, в «Популярном» продукты дешевле, чем в «Трешке»! Ну и что, что немного? Тут на рубль, там на рубль, глядишь – десятку сэкономишь! Вот прямо буквально! А что времени больше уходит, так куда мне его девать-то, время это?
– Телевизор посмотреть… – робко предположила застенчивая Прокофьевна.
– Ой, телевизора этого я уж вот как насмотрелась! – возразила ей Анькина соседка. – Да у меня жизнь-то поинтереснее телевизора будет! Я же тебе, Прокофьевна,
– Страсти какие! – привычно ужаснулась Прокофьевна. – Я бы, наверно, от страха померла!
– Честное слово – как тебя! Вот прямо буквально! А выглядит она как настоящая профурсетка! Милиционер-то со мной спорить стал, не профурсетка, говорит, а эта, как ее… женщина легкого поведения! А я говорю – кто ее видел? Вы видели? Нет, я! Значит, мне лучше знать, какая она из себя! И как раз настоящая профурсетка! Вот прямо буквально как эта, – тетка кивнула на стоящую столбом посреди тротуара Лолу. – Ой! Да это же она и есть!
Лола, наконец, справилась с охватившим ее от неожиданности оцепенением, развернулась на сто восемьдесят градусов и бросилась бежать.
– Держи ее! – истошно закричала тетка и бросилась следом. – Хватай ее! Лови профурсетку!
Лола промчалась мимо закрытой машины, с сожалением покосившись на нее – воспользоваться для бегства этим транспортным средством она никак не могла, во-первых, потому, что оставила бы без машины Маркиза, во-вторых, потому, что не успела бы уехать, поскольку настырная тетка буквально наступала ей на пятки.
Лола рассчитывала, что сумеет оторваться от преследования за счет своей молодости и хорошей спортивной подготовки. Кроме того, вредная соседка была нагружена тяжелыми сумками, которые тоже увеличивали Долины шансы.
Однако тетка оказалась на удивление крепкой и подвижной. Наверное, она приобрела отличную физическую форму, постоянно тренируясь в очередях за продуктами и таская домой сумки. Во всяком случае, она неслась вплотную за Лолой, нисколько не сбавляя темпа. Больше того, расстояние между ними понемногу сокращалось.
Впереди навстречу Лоле шел приличного вида старичок – божий одуванчик в старомодной шляпе и золоченых очках. Старичок равномерно постукивал по тротуару тоненькой тросточкой и заинтересованно посматривал по сторонам.
– Держи профурсетку! – выкрикнула в очередной раз Лолина преследовательница.
– Где? – удивленно переспросил старичок.
Лола уже собиралась сигануть в сторону, чтобы избежать встречи с новым противником, но старичок неожиданно подмигнул ей и едва заметно улыбнулся. Лола беспрепятственно промчалась мимо него и скосила глаза, чтобы проследить за развитием событий.
Произошло же вот что.
Старичок, изображая полную беспомощность, встал прямо на дороге у преследующей Лолу тетки, уронил свою тросточку и нагнулся, чтобы ее подобрать. При этом он весьма ловко зацепил одну из теткиных сумок, так что та с подозрительным звуком грохнулась на тротуар.
– Что же ты, ирод, делаешь? – завопила тетка, остановившись и подбирая сумку. – Там же у меня яйца! Небось побились все!
– Да я плохо вижу, – запричитал старичок, – да я плохо хожу! Вы, извиняюсь, дама, носитесь как угорелая, чуть меня с ног не сбили…