Компот из запретного плода

Донцова Дарья

Запертая в одиночестве Стелла, очевидно, обозлилась до невменяемости и решила по полной программе отомстить людям, которые заперли ее в маленькой комнатушке.

Сначала она попыталась перегрызть железные трубы, но даже акульи зубы дворняги не справились с задачей, слава богу, во рту у Стеллы не пила-болгарка, собака лишь соскребла краску с чугунины, зато гибкий шланг с соляркой перекусила легко. Глупая Стелла, конечно, не предполагала, что из испорченной трубки разом выльется весь запас топлива, собранный в котле, боюсь назвать вам точную цифру,

думаю, литров сорок. Наверное, дворняжка испугалась, когда ее окатил ливень из мазута. Хорошо еще, что газовый механизм исправно топил дом и аварийная система не стала накачивать из хранилища новую порцию дизельного топлива, вот тогда бы точно случилась катастрофа, в подвале стоит примерно полторы тонны солярки, и вся она оказалась бы на полу технической комнаты, потекла бы в баню, легко мог вспыхнуть пожар.

Сообразив, какого несчастья мы избежали, я мгновенно перекрыла кран у основания трубки и тихо сказала:

– Ирина, главное, не напугай Стеллу, а то она помчится по дому.

– Угу, – простонала домработница.

– Неси сюда простыни и конфеты!

Ирка при любом удобном случае начинает задавать кучу дурацких вопросов: а чего? Почему? С какой стати? Зачем белье? Кому сладкое?

Но сейчас она, тихо-тихо пятясь задом, выползла из помещения и буквально через пару секунд притащила необходимое. Я быстро развернула трюфель.

– На, Стеллочка.

Черный нос прикоснулся к моей руке, конфета была слизана в один момент.

– Ай, умница, ай солнышко… Ира, расстели на полу простыню, положи на нее шоколадки…

Домработница споро выполнила приказ.

Стелла, желавшая от души полакомиться, ступила на полотно, я мгновенно укутала собаку в постельное белье и приказала:

– Ирка, хватай ее за передние ноги, я ухвачу задние.

Самое странное, что Стелла не сопротивлялась, не вырывалась, не рычала, хорошо еще, что тащить многокилограммовое тело далеко не пришлось, мы сунули несчастную дворнягу в большую джакузи, которая расположена в бане, и приступили к помывочной процедуре.

Милые мои, если кому из вас придется отскребать от солярки здоровенную собачищу повышенной лохматости, запаситесь грузовиком терпения и примите мои соболезнования.

Целый час мы с Иркой, не разгибаясь, пытались привести понуро стоящую Стеллу в божеский вид, лили ей на спину сначала шампунь для собак, потом для людей, следом гели для душа, пенку, потом Ирка в порыве вдохновения приволокла средство для посуды, но тщетно, шерсть дворняги не становилась чистой, она по-прежнему имела слипшийся вид и темно-коричневый колер.

– Может, обрить ее наголо? – предложила Ира, вытирая пот со лба.

– Забыла про Павла Петровича с пистолетом? – напомнила я, отдуваясь и оглядывая несчастное животное.

Стелла сидела по шею в воде, наружу торчала лишь черная башка с прилипшими к черепу ушами и совершенно страдальческими глазами. Руки потянулись к трюфелям.

– На, милая!

Дворняжка благодарно слопала подачку.

– Дайте и мне

конфетку, – попросила Ира.

– Пакет пустой.

– Вы Стеллу покараульте, в кладовку сбегаю.

– Лучше ты ее постереги, – предложила я, – сама схожу, заодно аспирин выпью, голова заболела.

– Ступайте, – милостиво кивнула Ирка, – меня покамест ничего, кроме совести, не беспокоит. Ну, чего я на бедняжку налетела? Ясное дело, растерялась она в чужом доме! А вы, Дарь Иванна, ваще Змей-Горыныч, славно придумали, запереть несчастную у котлов. Вот и результат, теперь мучаемся.

Прикусив нижнюю губу, я пошла на кухню. Ну вот, виноватый, слава богу, найден, кто бы сомневался, что им окажется Дашутка!

Обозлившись на Ирку, я решила спокойно перевести дух. Не болит у нее ничего, кроме совести? Вот и пусть мучается около Стеллы, а ко мне подбирается мигрень, поэтому сначала выпью лекарство, хлебну сладкого чаю, выкурю сигаретку и лишь потом вернусь к джакузи.

Спустя десять минут я вошла в баню и услышала счастливый вопль Ирки:

– Смывается!

– Да ну?

– Точно, только медленно.

Я подошла к ванне, пены стало еще больше, а на голове у Стеллы торчала теперь «шапка» из взбитых пузырьков, оставалось лишь поражаться терпению собаки, или она перепугалась до остолбенения и поэтому беспрепятственно позволяет тереть себя, словно тряпку?

– Во, идея в голову пришла, – похвасталась Ирка, – применила одно средство, суньтесь в воду и потрогайте шерстку – скрипит.

И правда, липкая солярка наконец-то смылась.

– Класс, – радовалась Ирка, – лишь сполоснуть осталось.

Я схватила второй душ и принялась щедро лить на Стеллу воду.

Домработница вытащила затычку, мыльная жидкость с ревом устремилась в трубу, я смотрела на струи, которые стекали с тела Стеллы, сначала они имели коричневый цвет, потом рыжий, затем зажурчала совершенно прозрачная вода.

– Чой-то не пойму, – протянула Ирина, – полощем, полощем, а Стелла вся в пене.

Я оторвала взор от весело бегущих пузырьков и обозрела Стеллу, посередине джакузи тряслась… белая собака. Моя рука осторожно потрогала шерсть, абсолютно промытая, никаких признаков мыла.

– Поседела от ужаса! – попятилась Ирка. – Во, несчастье! Теперь этот Павел Петрович вас, Дарь Иванна, точно пристрелит.

– Почему меня? – только и сумела поинтересоваться я.

– А кого еще?

Действительно, железный аргумент. Кроме меня, никого и не найти.

– Мусик! – радостно закричала Маня, врываясь в баню. – Чем занимаетесь?

Я вздрогнула и ловко набросила на Стеллу банное полотенце, Ирка же кинулась к Манюне и, моментально забыв про мой категорический приказ молчать про Павла Петровича, вывалила девочке все новости.

Машка нахмурилась, подняла махровую ткань, поцокала языком и велела:

– Колитесь, чем мыли бедолагу?

– Шампунь, гель, пена, – стала загибать пальцы Ирка и остановилась.

– Дальше, – приказала Маня.