Компрачикос
Шрифт:
В ЧЁМ СМЫСЛ
За тысячи лет ничего не изменилось, в элитных ресторанах и сегодня подают такие же блюда по смыслу, основная цель – утилизировать человеческое время, каждое блюдо в таком ресторане по стоимости равняется годовой зарплате квалифицированного рабочего.
Приём пищи в таких ресторанах – не физиологический процесс, а психологический, метальный, метафизический.
За один такой обед посетитель съедает жизнь одного-двух человек в пересчёте на стоимость их жизненного времени.
Кистенец
ЖИВУТ КАК ЦАПЛИ
Эскалатор с натугой поднимал население из ямы наполненной грохотом многотонных механизмов.
Дочитав заметку я бросил взгляд на соседнюю дорожку: уткнувшись в экраны люди теряли контроль над мимикой и приобретали туповатый вид обречённых.
Но я то не они, я кое-что существенное черпаю из этой помойки, выколупываю жемчужины из навоза, как старатель добываю крупицы самородков из неисчерпаемых потоков грязи, а эти бараны и не догадываются, что кормят собой верхушку пирамиды, даже и не задумываются над тем, что живут как цапли и будут съедены собаками на пиру у хозяев жизни.
Не успев насладиться этой мыслью, обнаруживаю себя стоящим перед калиткой. На кованных прутьях табличка: "Б.Афанасьевский пер., д.8" на белом фоне прямоугольника отражаются цветные огни витрин, но за ограду свет не проникает, в темноте угадываются могучие стволы, а за ними, наверное, прячутся вооружённые арбалетами стражники и если промедлить ещё минуту, то гудящие в полёте стрелы пригвоздят зеваку к двери магазина на противоположной стороне переулка.
Решительно нажимаю кнопку вызова и вспыхнувший свет на крыльце особняка выхватывает фигуру мужчины, его гигантская тень на четверть лежит слева, ломается на перегибе крыльца и прячется в темноте за пределами ступенек.
Магнитный замок ослабляет хватку и калитка автоматически пропускает на каменную дорожку упирающуюся в крыльцо. Мужчина засунув руки в карманы, с высоты ступеней, неподвижно смотрит поверх моей головы, а я слышу как с улицы нарастающий вой сирены придаёт моему визиту тревожную ноту.
– Здравствуйте, меня зовут Максим, я от Дарьи Кшесеинской.
– Добрый вечер, Максим. Меня зовут Игорь Давыдович – это я пригласил вас, проходите.
Не смотря на крепкое рукопожатие ощущаю смутную неловкость, что-то не уместное и непривычное. Куратор одного со мной роста, но более стройный и подвижный. Из тех, кто на ринге танцует, а не месит кулачищами воздух, самый опасный соперник – играющий с быком тореадор. Привычным усилием сдерживает невероятную внутреннюю силу, стоит приоткрыть заслонку и город превратится в песок, а люди в пепел. Но мне не страшно, я ещё возле калитки пересёк точку не возврата и нахожусь во власти этого места, уже всё случилось и осталось только свидельствовать фактологию произошедшего.
Проходим в помещение где освещён угол возле дверей и скованное абажуром пятно света подчёркивает огромность помещения, часть его выхватывает шкафы с книгами и невозможно определить где кончаются шкафы, некоторые украшенные золотом корешки отбрасывают зайчики на висящую во тьме люстру размером с большую бочку и невозможно определить на какой высоте она закреплена.
Справа от входа, под куполом изливающим свет, расположен невысокий деревянный стол и два широких кресла покрытых овчиной. Игорь Давыдович автоматически усаживается в
– Максим, вы будете чай или кофе, или может сок?
– Кофе
Набирает комбинацию в смартфоне и кладёт на столик, тёмный экран отражает блик от нависшей лампы. Замечаю, что невольно избегаю смотреть в глаза Куратора и сдерживаюсь чтобы не обернуться , кажется громадный чёрный объём прячет не одни полки с книгами.
ТОЧНО: КОШКА!
Игорь Давыдович молча ждал пока успокоюсь. Постепенно абсолютная тишина исходившая от него поглотила меня как водоворот, мозг ещё несколько секунд сопротивлялся порождая обрывки фраз, слов, слогов, букв… и как утопленник расслабленно погрузился в непроницаемую тишину…
– Максим, я не знаю подробностей вашего разговора с Дашей, но насколько понимаю, вы хотели бы вступить в наш клуб, верно?
– Верно. Но Даша.., Дарья, совсем немного о клубе рассказала, я если честно, пока так и не понял, что за клуб…
– Да, действительно о клубе распространятся не принято, клуб закрыт для профанов. Чтобы попасть в клуб, нужны определённые усилия и определённый склад ума.
– Игорь Давыдович, а Дарья рассказала вам о нашей встрече? нашем разговоре?
– Нет, но если дала номер, то это однозначный сигнал – вы способны к усилиям и склад ума готов к радикальным переменам.
– Тогда почему не рассказала про клуб? Всё время мы говорили о переживаниях, одиночестве, отчуждении и фиксированности жизненных сценариев. Про клуб сказала на пороге, перед расставанием, я пока ещё профан и рано об этом думать?
– Профан – человек вне Храма. Не потому что его не пускают, а потому что сам избегает. Судя по всему вы готовы к шагам по направлению к Храму, иначе наша встреча не состоялась бы. Вы сейчас можно сказать профан, но готовый сменить статус, сделать усилие в этом направлении.
Вкатила сервированную тележку невероятной внешности девушка морфологически похожая на кошку: подтянутые высокие скулы, маленький безгубый ротик, вздёрнутый носик, лукавые ничего не выражающие глаза. Игорь Давыдович замолчал, а я заворожено наблюдал за пантерой переставляющей на столик кофе и десерты.
Первый раз в доме с прислугой. Но виду не подавал, казалось – я на своём месте, так и должно быть, вся моя нелепая жизнь вела именно к такой развязке – обсуждать в элитном особняке в центре Москвы символы и знаки Храма, делить людей на посвящённых и профанов, терпеливо выжидать пока рабыня накроет на стол.
Вряд ли десерты приготовлены на домашней кухне – миниатюрные пирожные, орехи в глазури, безе и муссы, видимо доставка из ресторана высокой кухни, хотя кто знает этих баронов, может над десертами трудился штат находящихся где-то в подвалах поваров.
Девушка разлила кофе в полупрозрачные чашки японского императорского фарфора, расписанные с даоским мастерством причудливым чёрно-красным орнаментом с хризантемами, как татуировка на плече у Даши.
И абсолютно беззвучно (точно: кошка!) удалилась, аромат кофе резко контрастировал с безликим запахом большого пространства. Игорь Давыдович продолжил: