Компромат на генерала

Тамоников Александр

Взяв конверт, бывший полковник тяжело вздохнул:

— Что ж это на земле-то нашей грешной творится, а, Андрюша?

И тут же посуровев, Водолеев протянул майору руку:

— Дай ствол! У тебя есть, знаю! Мне терять нечего. Я прямо сейчас пойду и замочу обоих! На виду у всех!

Москвитин отрицательно покачал головой:

— Нет, товарищ полковник, эти ублюдки мои. Да и рано еще мочить их. Но ты не переживай. От меня им не уйти. И ты это знаешь.

— Знаю, но зачем тебе жизнь свою молодую из-за этих гадов калечить?

— Она уже искалечена

так, что дальше некуда. И давай эмоции в сторону. Мне нужна твоя помощь.

— Все, что в моих силах! Говори, Андрей.

— Помнится, у тебя была машина.

Водолеев протянул:

— Э-э, когда это было? Машина-то и сейчас существует, да вот толку от моего «Москвича» никакого, но есть «семерка» внука. Недавно купил. Сам с семьей на юга укатил поездом, а «жигуленок» свой мне под присмотр оставил. С документами. Сейчас пойдем ко мне домой, заберешь ключи, доверенность сам нарисуешь. Что еще?

Андрей допил пиво:

— Еще мне хотелось бы узнать, где сейчас обитает капитан Григорян. Не в смысле, где он на данный момент находится, а где живет, где ночь сегодняшнюю проводить будет. Не думаю, что на даче генерала.

Дворник посоветовал:

— А ты на машине новой встань возле этого бара вечером, да сам и проследи, куда поедет Армен!

— Он на какой тачке катается?

— Последнее время его пара каких-то молодчиков на «Форде» после службы подбирает.

Москвитин взглянул на Водолеева:

— На «Форде», говоришь?

— Ну да! Генерал только свалит, следом и капитан. А «Форд» его часов с четырех ждет, на этой же стороне, только ближе к центральным воротам.

— Отлично, Михаил Анатольевич, тебе просто цены нет.

На что бывший полковник резонно заметил:

— Каждому из нас нет цены, ибо жизнь человека бесценна.

— Есть еще вопрос, но вряд ли ты на него ответишь.

— А ты спроси, может, и отвечу, ведь я, Андрюша, много чего знаю.

— Не сомневаюсь. А вопрос такой. Что собой представляет охрана дачи Оболенского?

Водолеев как-то хитро ухмыльнулся, кивнув на стакан:

— С тебя пятьдесят грамм!

— Без проблем, а что, ты…

Дворник не дал договорить майору:

— Сначала, браток, деньги, стулья потом!

— Понял! Выполняю заказ! Только не многовато ли сразу полбутылки будет?

— В самый раз! Пивали и побольше! Без серьезных осложнений и последствий!

— Ну смотри, Анатольич!

Андрей прошел к опустевшей стойке, за которой, пропустив утренних завсегдатаев, скучал мордатый парень-бармен. Заказал пятьдесят граммов.

Парень пробурчал:

— Брал бы уже сто, чего по мелочовке размениваться?

— В следующий раз, а сейчас наливай столько, сколько заказано!

— А ты борзый! И новенький! Здесь повышать свой голосок не принято!

Андрей вздохнул. Ну вот, ни с чего проблема образовалась. И чего этому дебилу спокойно не выполнять свою работу? Нет, норовит нарваться на неприятность. Бывают же такие натуры.

Бармен не торопился выполнять заказ.

Со стороны за диалогом майора

спецназа и бармена, улыбаясь и ни во что не вмешиваясь, наблюдал Водолеев. Он-то знал, что бугай за стойкой напрасно так повел себя с неизвестным посетителем. Парень же об этом не догадывался.

Андрей тихо, но с угрозой спросил бармена:

— А что принято в твоей сраной рыгаловке? Может, морды барменам с утра бить?

Бугай резко поднялся со стула:

— Ты чего это вякнул, козел? Да я…

Договорить он не успел.

Короткий удар в лоб отбросил его тело на ящики с водкой. Бармен, не ожидавший подобного исхода, побагровел, схватил с пола гвоздодер, ринулся к стойке. И… замер с поднятой вверх рукой перед направленным на него глушителем пистолета.

Андрей спокойно проговорил:

— Брось железку и налей пятьдесят грамм водки. Ровно пятьдесят! Понял?

Гвоздодер упал на пол, парень схватил бутылку, отмерил заказанную дозу, перелил ее в стакан, поставил на стойку, автоматически накрыв коркой посоленного черного хлеба.

Андрей расплатился, убрав пистолет, и, взяв стакан, сказал бармену:

— Ты с людьми, придурок, будь повежливей. А то сейчас не знаешь, чего от кого ожидать можно. Один стерпит твое хамство, а другой пулю в лобешник влепит. Так что смотри. И вообще, собратьев своих надо уважать, кем бы они ни были. Ты все понял?

— Да, да, конечно! Извините!

— Вот это другое дело!

Москвитин вернулся со стаканом к дворнику.

Водолеев выпил водку. Жестом подозвал Андрея поближе к себе.

— А теперь слушай и запоминай!

Дворник рассказал Андрею то, что слышал от одного офицера отдела физической защиты Службы. Ранее дача Оболенского охранялась постом отдела. Но примерно с неделю назад генерал приказал снять спецов с объекта, объяснив, что негоже отвлекать личный состав на охрану его личного особняка. Пост убрали. И заменили спецов на сотрудников какой-то охранной фирмы. Сейчас дачу пасут четыре человека. Две смены делят ночь, они не изменили режим охраны, так что один охранник во время дежурства находится в сторожке у центральных ворот и контролирует подъезд к особняку с внутренним двором и флангами, второй несет службу в доме, на первом этаже. На нем контроль и за тыловой частью усадьбы. Отдыхающая смена тоже находится в доме, в одной из комнат первого этажа. Сам генерал отдыхает на втором.

— Вот так, Андрюша. При желании это легко проверить. Наряды сменяются, как и прежде, в 20.00, и стоят до прибытия служебного «мерса» генерала. Днем в усадьбе только садовник, он же сторож.

— Ну, спасибо тебе за информацию, Михаил Анатольевич.

— Решил с Оболенским на даче разобраться?

— Да.

— Правильно. Удобнее места не придумаешь. Только с ним может быть молодая жена.

— Это неважно. Ее я не трону. А вот с охраной, пожалуй, придется работать жестко.

— Жесткость не обязательна. Если действовать по уму, а ты это умеешь лучше, чем кто-либо другой, то достаточно вырубить ребятишек да спеленать.