Комсомолец 3
Шрифт:
— Вы нечасто выпадали из зоны видимости окружающих, — сказал он. — Но и в тех случаях я чаще всего понимал, куда вы исчезали — зная о похождениях «будёновца». Вы долгое время вели жизнь обычного человека. Потом вдруг срывались — мчались на другой конец города, чтобы кого-то спасти. Будто получали задание. Вот только от кого? И каким образом? Я никогда не верил в мистику, но в вашем случае…
— В моём случае никакой мистики нет, Сергей Андреевич, — сказал я. — Только наука. Точнее — математика. Если вы изучали мою жизнь… хотя бы последние месяцы, то должны были слышать о моём увлечении.
Капитан кивнул.
—
— Чтение тех учебников было не больше, чем отдыхом от моих собственных рассуждений и научных изысканий. Математика — это моё призвание, Сергей Андреевич. Я всё больше подозреваю, что достиг в ней недосягаемых для нынешнего поколения учёных высот. Как бы это хвастливо ни звучало. Я математический гений, не побоюсь этого слова. Но не успел пока убедить в этом человечество.
«А ещё я очень скромный, — промелькнула мысль. — И честный».
— Сергей Андреевич, я не первый учёный, который заподозрил, что математика способна описать и предсказать нашу жизнь, — сказал я. — Но я первый, кто сумел доказать это на практике. Назвал своё открытие «математическая философия Усика». Моё открытие не только описывает в цифрах всё, что мы видим вокруг себя и нас самих. Оно говорит, что случится в будущем. Вы понимаете, о чём я говорю? Нет? Смотрите.
Развёл руками.
— Тот или иной цифровой код существует во всём. В цифрах выражено всё: время, положение в пространстве, форма и ещё множество других параметров. Каждый из них имеет чёткое значение — некоторые относительно постоянны, другие меняются, но всегда определяемы. При должном уровне логического мышления и при знании математических закономерностей можно вычислить любые события…
Я притормозил с разглагольствованием: заметил взгляд собеседника — так смотрят на сумасшедших.
— Сергей Андреевич, не буду загружать ваш мозг терминами и своими рассуждениями. Скажу лишь, что нашёл способ просчитывать будущее. И в этом моём открытии не больше мистики, чем в таблице умножения. Вот только для необразованных людей и вычисление квадратного корня покажется сродни чародейству. Так же и в случае с моим открытием — «математической философией Усика».
Александров поморгал — немного пришёл в себя после моего словесного натиска.
— Александр Иванович, — сказал он. — Не буду лгать, что далеко ушёл в изучении наук от тех, кто пугается таблицы умножения. Ёлки-моталки, признаюсь: мало что понял в ваших объяснениях. Но кое-что в них всё же уловил. Меня заинтересовало выражение «просчитывать будущее». Что вы под ним подразумевали? Хотите сказать, что вычислили нападение Валицкого… как какое-то уравнение?
Я вздохнул.
— Не совсем так. Но… если абстрагироваться от прочих дополнений и уточнений, то — да. Я вычислил математическую составляющую некоего события, часть которого сумел преобразовать в дату и место, соотнёс цифровые данные с теми, что получил в случаях с осенними нападениями преступника, минимизировал погрешность, преобразовал цифровую цепочку в уравнения, описывающие…
Замолчал.
Кивнул.
— Если говорить простыми словами, — сказал я, — вычислил преступление.
Сергей Андреевич потёр усы.
— Хотите сказать, вы
— Если говорить упрощённо, то именно это я и делаю. Я могу получить цифровой код грядущих событий. Который для непосвящённого будет выглядеть, как мешанина из цифр и математических символов. Чем он, по сути, и является — я пока расшифровал лишь несколько событий. Да и то… пока мои предсказания далеки от идеала: случались у меня и ошибки — я пока не нашёл им объяснения.
— Вы говорите о тех преступлениях, которые предотвратили?
— Они лишь часть моих уже доведённых до ума расчётов, — сказал я. — Другие пока ждут своего часа. Как, например, авария на шахте «Юбилейная», которая случится четвёртого декабря тысяча девятьсот семьдесят восьмого года и повторится на следующий день. При этом событии погибнут семь человек — это по моим подсчётам. Количество раненых могу уточнить, если хотите: их число записано в моём блокноте.
— Вы… узнали это при помощи своих уравнений?
— Ещё могу вам предсказать, что в Ленинском районе Зареченска, по адресу улица Краснодонская, дом семнадцать через полтора года — если точнее, то третьего сентября тысяча девятьсот семьдесят первого года — случится взрыв бытового газа. Погибнут трое, в том числе годовалый ребёнок, который пока даже не родился. Вот такие события предрекают… мои уравнения.
Посмотрел на лицо Александрова, прокашлялся.
— Таких предсказаний у меня скопилось с десяток, — сказал я. — Но проверить их пока нет возможности. А сколько цифровых кодов я пока не прочёл!.. Есть математические пророчества и на неблизкое время. К примеру, в Нью-Йорке сейчас строятся два небоскрёба — будут готовы к концу этого, началу следующего года. Они рухнут, как предсказала математика, одиннадцатого сентября две тысячи первого года.
— Рухнут? — переспросил Сергей Андреевич.
— Да. В них врежутся пассажирские самолёты, если я правильно понял описанные цифрами причины трагедии — я почти не сомневаюсь в точности своих выводов. Количество жертв той катастрофы по памяти не скажу. Но оно может меняться со временем: я могу его менять. Как в случае с Дарьей Степановной. Математика уже дважды помогла мне сохранить для пятой городской больницы ценного работника.
— Хотите сказать…
— Да, Сергей Андреевич. Да. Я знал о тех преступлениях.
Александров дёрнул рукой… но та вдруг замерла в воздухе на полпути к усам.
— Так почему вы никому не говорите об этой своей «математической философии»? — спросил капитан. — Ведь есть много математиков, которые могли бы понять её. И помочь с расшифровкой… этих ваших кодов. Александр Иванович, вам нужно обратиться за помощью к государству. Я уверен, что ваше открытие изучат… в соответствующих инстанциях. Вам выделят средства на развитие…
«Ага, — подумал я. — Догонят и ещё раз выделят. Рано мне пока соваться со своими предсказаниями к академикам. И обращаться за поддержкой к ребятам из КГБ — тоже рановато. Я обязательно пообщаюсь со всеми этими ребятишками. Потом. Когда буду готов. С ними я буду объясняться совсем другими словами. Можете не сомневаться, уважаемый Сергей Андреевич, все эти академики тоже нихрена не поймут. Но обязательно мне поверят».