Кому это надо
Шрифт:
– Я – уж извини, вынужденно, – оказался свидетелем вашего разговора и понял, что случилось нечто, связанное со смертью Кати.
– Ты очень понятлив, – усмехнулась я, берясь за дверную ручку.
– Полина, ты должна мне сообщить, что там произошло! – попытался убедить меня Жора.
– Я никому ничего не должна, – заявила я. – И вообще, это расследование – не мое дело, как вы мне имели честь дать понять.
– Полина, а ты знаешь, что бывает за сокрытие фактов от следствия? – вкрадчиво спросил Жора.
– А разве я прохожу по следствию? – удивилась
– Поля, давай я хотя бы поеду с тобой, – сделал последнюю попытку Жора. – Вдруг вам там понадобится моя помощь?
– У вас совещание, – напомнила я ему, захлопывая дверь перед Жориным носом и спускаясь по лестнице.
А вот не буду ему ничего говорить, за то, что сам скрывает от меня информацию! Пусть теперь сам заслуживает прощение!
Сев в машину, я на полной скорости отправилась к Ольге. Сердце мое чуяло, что случилось действительно что-то неприятное. Ольга, конечно, любит устраивать бурю в стакане воды, но на этот раз в ее голосе звучал неподдельный страх.
Приехав к сестре, я, как было условлено, прозвонила дурацкий излюбленный ритм Мурашова, после чего долго слушала какое-то шуршание и пыхтение в коридоре, словно кто-то пытался передвинуть что-то тяжелое, и наконец Ольгин голос угрожающе спросил:
– Кто там?
– Да я это, я! – уже измаявшись торчать на лестничной клетке, буркнула я и пнула носком ботинка дверь.
Ольга пощелкала замками и отворила.
Я быстро прошла и увидела, что в коридоре собрана фактически вся мебель из квартиры.
– Это ты чего? – удивленно спросила я, привыкшая к «заездам» сестры.
– Это я так забаррикадировалась, – призналась Ольга.
– Так это и есть твой блокиратор? Очень надежное средство, – перелезая через тумбочку и проходя в кухню, одобрила я.
В кухне, слава богу, остались стол и табуретки. Я села, закурив, и сказала:
– Так, сразу предупреждаю – утираем все сопли, слезы и четко и внятно рассказываем, что случилось.
Ольга, уже собиравшаяся зареветь, повиснув у меня на шее, послушно подавила рвущийся из глубины хрупкой души всхлип и, придвинув табуретку, села и стала рассказывать.
– Так, – выслушав ее и мрачно барабаня пальцами по столу, сказала я. – Во всем этом есть один очень положительный момент.
– Какой? – сразу же заинтересовалась Ольга.
– Что ты не напилась с горя в стельку, – усмехнулась я.
Ольга восприняла мое поведение как кощунство и приготовилась надуться, но я вовремя прекратила этот детский сад.
– То, что он заставил тебя искать эту пленку, говорит вовсе не о том, что он уверен только в твоих профессиональных качествах сыщика. Он, напротив, ни в ком не уверен. Держу пари, что у него поисками этой пленки занимаются настоящие профессионалы. Просто человек в отчаянии, вот и нанял еще и тебя. К тому же он не уверен, имеешь ли ты к этому отношение. А вдруг имеешь? Тогда запугать тебя – ты и отдашь пленку. Не удивлюсь, если за тобой будут следить…
– Боже мой, боже мой! – стонала Ольга, раскачиваясь на стуле. – Это же теперь из дома выйти нельзя!
– Наоборот!
– Провались он… – пробормотала Ольга.
– И тут неправа! Роджер – это все-таки защита. Так что ты им не пренебрегай. Вот давай-ка вместе сейчас его выгуляем, а заодно и обсудим положение. И решим, кто чем будет заниматься. Теперь уже однозначно ясно, что придется выяснять, кто убил Катьку с Мишкой, чтобы узнать, кто забрал пленку.
Ольга шмыгнула носом, поднялась, и пошла в комнату одеваться, постоянно натыкаясь на наставленную в коридоре мебель и ойкая.
Когда она собралась, мы взяли Роджера и вышли на улицу. Идя по дорожке, Ольга сказала:
– Я думаю, что Мишку убили вовсе не из-за пленки!
– Почему?
– По поведению Кати мне показалось, что она никому об этом не рассказывала, а особенно ему. Ты что думаешь, она ему доверяла? Да я уверена, что она у него потихоньку деньги из карманов таскала. И делиться с ним не собиралась. И еще. Помнишь, соседка, Зинаида Петровна, говорила, что Мишка перед тем, как позвонить в дверь, несколько раз посмотрел вниз, словно раздумывая о чем-то?
– Да, ну и что?
– Я думаю, что он увидел там кого-то, кто спускался по лестнице. И этот человек был ему знаком. Во всяком случае, Мишка его знал. Вот и раздумывал, окликнуть или нет. Потом, видимо, решил, что мало ли к кому этот человек мог приходить? Позвонил, ему никто не открыл, он ушел. На улице к тому времени уже никого не было – так и Зинаида Петровна сказала. Ходит она медленно, пока спустилась – человека того и след простыл. А потом уже, когда Мишка узнал, что Катя убита, он вспомнил о том человеке, понял, что это он убил Катю, вот и кинулся с ним разбираться.
– А тот сам с ним разобрался, – заключила я. – В твоих словах безусловно присутствует логика.
– Только нет ответа, где искать этого человека, – вздохнула Ольга. – И мы даже не знаем, мужчина это или женщина.
– Ну, судя по тому, что Мишке свернули шею – сделать это мог только мужчина. Правда, я бы тоже смогла, но я хорошо тренирована и сильна физически.
– Значит, это могла быть сильная женщина. Или слабая, которая кого-то наняла, чтобы убить Мишку. Ведь она – или он – тоже видели его, когда он поднимался по лестнице, и мог подумать, что Мишка догадается, кто убийца. Вот и опередил его…
– Черт, какие мы были идиотки! – вздохнула я. – Нужно было тогда Мишку удержать и все из него вытрясти!
– Так это все ты! – напомнила Ольга. – «Пусть валит, на фиг он нужен!» – передразнила она меня.
– И главное, я не вижу мотива, – перевела я разговор на другую тему. – За что ее могли убить, если не за пленку?
– А вдруг все-таки за пленку? Вдруг о ней кто-то знал?
– Тогда нужно проверять круг ее близких людей! – желая действовать, предложила я. – Наговорились мы с тобой уже достаточно, теперь давай решать, что делать. Ведь мы не беседовали ни с ее подругами, ни с друзьями. Ты говорила, что у нее был какой-то мальчик. Кто он?