Кому на Руси жить хорошо
Шрифт:
— Вот гад, а? — возмутилась я.
— Тебе не чета, — хмыкнул Данжер. — И откуда ты взялась, такая торопыга? Кто ж так быстро соглашается под стяги стать? Надо цену заломить, поторговаться, расспросить все в подробностях, а ты?
Действительно, а чего это я? Совсем что ли больная, в благотворительность ударяться? С какой радости я так резво на войнушку-то рвануть решила? Прошлого раза, что ли, мало было? Я вспомнила големов, размахивавших мечами в непосредственной близости от моего организма, и меня невольно передернуло. Да нет, мало мне не показалось. И дело было вовсе не в этом. Дело было в том, что Данжер мне просто нравился. Очень. Со всеми своими тайнами, недоговоренностями и недостатками, которые он не считал нужным скрывать. Невзирая ни на шрамы, ни на нечистую
Василевс был наглым, бесцеремонным и циничным типом, но это не мешало ему стоять на защите интересов своей страны. И своих людей. Да василевса стоило уважать за одно только то, что он, наплевав на свою гордость, смог попросить помощи у презираемого им князя Мирослава и лично приехал в задрипанную избушку, чтобы заполучить в войско ведьму. Многие ли правители на такое способны? То-то же… поэтому-то я, не задумываясь, и согласилась ехать с Данжером. Меня не мог не увлечь его порыв, невзирая на откровенное безумие затеи. Василевс, имея за плечами едва десятую частью своего войска, (и это еще в лучшем случае), действительно был готов сражаться с превосходящими силами големов.
— Ну, так что? — прервал мои размышления Данжер. — Надумала, какую цену за себя просить?
— Надумала, — решилась я. — Какую сам дашь. И хватит меня глазами сверлить! Лучше сядь вон, поужинай. А я соберусь пока. И попрошу Нафаню присмотреть за домом, пока меня не будет.
Данжер не стал ужинать. Не до этого. Он вышел из избушки, присел на крыльцо и в очередной раз начал просчитывать свои шансы. Картина не радовала. Оторвало Данжера от дум паническое карканье. Врангель, подлетевший познакомиться с гостем поближе, отскочил как ошпаренный. И теперь, взъерошенный, смотрел на Данжера с выражением панического ужаса в лиловых глазах.
— Учуял? — ухмыльнулся василевс.
— Дракон! — просвистел Врангель, не веря собственным ощущениям.
— Ну, дракон, и что же?
— Фьяна знает? — ужаснулся Врангель.
— Нет, не знает. И коли не хочешь, чтобы клюв твой набок свернули, не распахивай его попусту, — предупредил Данжер. — Ясно? Это и тебя касается! — повернулся он к тревожно фыркавшему Ироду. Тот скромно потупил глазки и продолжил щипать травку.
Стоит ли рассказывать, как мы мчались на всех парах к Фотии, не жалея лошадей? И какая страшная картина открылась перед моими глазами, когда мы достигли цели? Скажу только, что при одном взгляде на руины когда-то живописной страны мне искренне захотелось догнать големов и раскрошить их в камень. Запах гари, смерти, отчаяния… И мрачный Старот, поджидавший нас в порту с оставшимся войском.
— Все, кто смог взять в руки оружие, встали под твои стяги, василевс, — отчитался он.
— Не дело оставлять страну совсем без защиты, — нахмурился Данжер.
— Нет у нас сейчас страны. А коли мы не нагоним големов, да не отомстим им, то и не будет, — заупрямился Старот, и Данжер махнул рукой. Войско погрузилось на корабли (от всей флотилии василевса остался едва десяток судов) и двинулось к западной границе Роси.
Цели мы достигли только к вечеру следующего дня. И не успело войско высадиться, как наткнулось на небольшой отряд големов. Им же было хуже. После бешеной скачки на пару с василевсом и мотания на парусном корабле по неспокойному морю (а у меня морская болезнь, между прочим), я была в таком скверном расположении духа, что только порадовалась врагу. Наконец-то, у меня появилась цель, на которую можно было выплеснуть свои плохие эмоции. Я и выплеснула. Схватившиеся было за мечи воины разочарованно плюнули и начали разбивать лагерь. Несколько человек отправились в разведку, а я (наконец-то!) удобно устроилась в выделенном мне отдельном небольшом шатре и решила отдохнуть.
Угу. Счаз-з-з, как же! Только я стянула куртку и сапоги, как полог шатра распахнулся и вошел Данжер. Нет, во нахал, а? Ни постучаться вежливо, ни разрешения спросить… Нет! Этот гад зашел, как к себе домой и, молча, начал раздеваться. Я настолько обалдела от такого разворота событий,
Последней каплей в чаше моего терпения стала небрежно расстегнутая Данжером пряжка пояса. Меня буквально подбросило с места. Я подошла к василевсу ближе и коснулась рукой плеча. Глаза Данжера тут же приобрели уже привычный оранжевый цвет, зрачки стали вертикальными, а хищная ухмылка снова продемонстрировала пару клыков. Данжер буквально на мгновенье сжал мое тело в объятиях, ткнулся носом в волосы, издал глухой вздох-рычание и начал неторопливо стягивать с меня рубаху. Однако эта неторопливость движений василевса не могла обмануть — за ней легко различалась едва сдерживаемая животная энергия. Меня влекло к Данжеру физически, мое тело уже находилось в состоянии возбуждения, а сознание было настолько взбудоражено, что не могло сопротивляться тому эффекту, который близость василевса оказывала на мои чувства. Рубаха отлетела в угол, крепкие руки коснулись моей обнаженной спины и… нам как всегда помешали.
Скажу честно, заправляя рубаху в штаны и выходя из палатки, я ненавидела големов так, как никогда раньше. Ну что им, с утра трудно было на наш лагерь напасть? Судя по мрачной морде василевса он испытывал к врагу не менее «теплые» чувства. Я засучила рукава, подошла к разложенному на земле оружию и начала накладывать на него заклятье. Хм! Оказывается, когда проникаешься ненавистью к врагу, магический эффект усиливается! Кто бы мог подумать… интересно, почему нам не говорили об этом на лекции? Или я пропустила сей интересный факт мимо ушей? Это же просто праздник какой-то! Подпитываемое злостью и негативными эмоциями заклятье ложилось ровно, увеличивало убойный потенциал и не исчерпывало сил!
Врангель смотрел на все это действо с ближайшей елки, но вплотную подлетать не рисковал. Тоже мне, имп называется… магии боится. Врангель, кстати, и к василевсу отказывался приближаться ближе, чем на полметра. Толи невзлюбил с первого взгляда, то ли наложенное на Данжера заклятье действовало не только на людей, но и на животных…
— Големы перешли в наступление, — сообщил Старот, подлетев к василевсу на всем скаку.
— Вот и славно, — кивнул Данжер. — Скажи своим молодцам, пусть до поры в бой не рвутся. Встретим врага там, где нам удобней будет с ним биться. Только чую я, что народу в сей сече немало поляжет.
— Так умирали лучшие из предков наших, — вздернул подбородок Старот. — И нам от боя отказываться грех. Сколь сможем погубить врага, столь и погубим. И не поможет големам ни численность великая, ни сила колдовская. Великие воины говорили, что можно отобрать землю, на которой мы живем, но нельзя отобрать землю, в которой нас похоронят.
— Не в силе Бог, а в правде, — подхватила я. Старот торжественно перекрестился.
Как ни странно, древнерусская пословица, которую я так легкомысленно цитировала, оказалась права. Воодушевленное магической поддержкой войско василевса, несмотря на свою небольшую численность, так вдарило по врагу, что часа через два от полчища големов остались только камни. А довольные воины помимо собственно победы, получили и еще парочку приятных сюрпризов. Во-первых, оказалось, что големы, зачем-то прихватили с собой целую толпу пленных, среди которых у дружинников василевса оказалось немало родичей и друзей, а во-вторых, у зловредного врага удалось отбить целый обоз награбленного добра.