Конагер
Шрифт:
— Вроде нет. — Конагер сдвинул шляпу на затылок. — Шериф, если этому мальчику дать шанс, он порвет со своей шайкой. Его держит при них ложное чувство товарищества, которого они не заслуживают.
— Похоже, я кое-чем могу ему помочь. Сейчас в городе находится его сестра. Увидишь парня — сообщи ему об этом. Она специально приехала с Востока, чтобы повидать его. — Подумав, шериф добавил: — Она не знает, что он связался с бандитами.
Вернувшись из Плазы, Конагер вместе с Леггетом продолжил сгонять скот на пастбища, которые легче охранять. А потом в один прекрасный день вернулся Джонни Мак-Гиверн.
— Что
— Но ты нашел его? — спросил Конагер.
— Он придет. Отправится через день-другой, у него остались кое-какие дела. — Джонни оглянулся вокруг. — Но, насколько я понял, его помощь уже не нужна?
— Да нет, еще нужна.
В своих одиноких поездках по прерии Конагер поймал себя на том, что ищет взглядом кусты перекати-поля. Но следующее письмо он обнаружил только через неделю, и то совершенно случайно — спустился на широкую равнину и увидел старый корраль, построенный когда-то для охоты на диких мустангов. Сколоченный наскоро из жердей и веток — из того, что нашлось под рукой, — корраль давно забросили, и он теперь, полуразвалившись, доживал свой срок, но возле его северной стены громоздилась большая куча перекати-поля.
Кон подъехал к ней и, обследовав по привычке каждый куст, наше две записки.
Первую, неразборчивую, написали, должно быть, несколько месяцев назад.
«В детстве я мечтала о сказочном рыцаре, который приедет за мною на белом коне.
Где же, о где же ты, мой Белый Рыцарь? Я жду, я так долго жду!»
Судя по свежести чернил и состоянию бумаги, второе письмо отправили гораздо позже.
«Прошлой ночью я вышла взглянуть на звезды. Я хотела бы знать их имена».
Не осознавая того, Конагер начал рисовать себе образ девушки, которая писала эти странные записки. В его мечтах она предстала юной, стройной, белокурой и такой же одинокой, как он сам. С ней можно было говорить обо всем на свете.
Работа продолжалась. Джонни помогал управляться со скотом, и они смогли расширить охраняемую территорию. Банда Парнелла не давала о себе знать, хотя Тайла Кокера видели в Плазе. В Черном Каньоне, недалеко к западу, какие-то подонки ограбили дилижанс. Никого из четверых грабителей не удалось узнать в лицо. Пятый держал лошадей.
Около недели Конагер оставался на ранчо. Он починил ворота корраля, объездил двух мустангов, спилил рога драчливому быку и заготовлял дрова перед грядущими холодами.
В конце недели выпал снег — первая пороша исчезла под лучами нежаркого уже солнца; но в течение следующей недели снег укрыл всю степь. Установилась тихая, морозная погода, ковбоям прибавилось хлопот: разбивать лед в поилках и проверять состояние скота. Конагеру приходилось спешиваться по пять-шесть раз в день и бежать за конем, чтобы хоть чуть-чуть согреть ноги.
Однажды, вернувшись на ранчо, он застал в бараке Чипа Юстона.
— Ну как, беда миновала? — спросил охотник, протягивая руку.
— Она может нагрянуть в любой день. Держи ружье под рукой, а ушки на макушке.
Понемногу Конагер взял на себя все управление делами на ранчо, и никто не возражал. Сиборн Тэй молчал, подолгу отдыхал, и у Кона закралось подозрение, что босса подводит сердце.
Как-то утром Кон
Отъехав мили четыре, увидел следы небольшого стада — голов двадцать. Животные шли плотно, и вели их три всадника на крупных, судя по ширине шага, конях.
Выложив из камней небольшую пирамидку, чтобы пометить направление, Конагер поехал на север.
След стада тянулся в одном направлении, и всадники, очевидно, нимало не заботились о конспирации. Скорее всего ловушка, решил ковбой. И едва он так подумал, как холодный пальчик коснулся его щеки, потом лба — пошел снег. Воры, возможно, на это и рассчитывали: через час все следы исчезнут.
Тем не менее Конагер продолжал преследование. У него в сумке лежала дюжина замерзших галет, кусок бекона, немного вяленой говядины и кофе. Он должен попытаться. Но к трем часам дня след окончательно исчез, засыпанный снегом. Ветер усилился.
Конагер заехал в рощицу кустарникового дуба вперемежку с пиниями и разжег костер.
Глава 11
Эви Тил повязала голову шарфом и выглянула в окно. Медленный полет снежинок был сказочно прекрасен, но от этого зрелища сердце в груди ее екнуло. Вот пришла долгая зима. Для обогрева хижины потребуется огромное количество топлива. Судя по первым морозным неделям, дров, которые они заготовили, никак не хватит до теплых дней.
Лабан ежедневно мотался по холмам в поисках топлива. Руфь и сама Эви ходили далеко, собирая хворост в груды, которые надеялись потом перетащить к дому.
Ранчо требовало сильных мужских рук, и Эви видела, что Чарли Мак-Клауд тревожится за них. Иногда в свободное время он приезжал и чем-то помогал. Вместе с Лабаном соорудил волокушу для перевозки дров.
Теперь, с помощью лошади, они притаскивали сразу несколько больших бревен. В лесу их за долгие годы скопилось множество.
Дилижанс уже останавливался на станции, расположенной в нескольких милях в стороне. Так что основной источник дохода для семьи иссяк. Теперь Эви могла рассчитывать только на себя и на то, что может дать окрестная земля. Эви бережно хранила несколько заработанных долларов, чтобы при случае съездить в Плазу и купить теплую одежду.
Выйдя во двор, Эви обратила внимание, что снег пошел гуще, поднялся холодный ветер. Руфь собирала щепки там, где Лабан недавно рубил дрова. Эви взяла лопату и принялась окапывать хижину.
Она наваливала глину вокруг фундамента. Чтобы защититься от ветра и сохранить в доме тепло, так делали все жители на Востоке. Каждый год обычно занимался этим и ее отец.
Когда занывшая спина попросила передышки, Эви разогнулась и огляделась. Дальние холмы исчезли. Падающий снег закрыл их как занавесом. Она снова взялась за работу. О Джейкобе вспоминала редко, ее мысли постоянно занимали повседневные заботы и труды. Иногда она говорила о нем с детьми, но его образ стирался со временем. Этот жесткий, несгибаемый человек по-своему очень любил своих детей, но никогда не демонстрировал нежных чувств. Эви сомневалась даже, что ему вообще приходило когда-нибудь в голову показывать свою любовь.