Конан и цепь оборотня
Шрифт:
Страшный рев потряс сверкающий дворец. Сияние вспыхнуло ярче, затем неуверенно замигало и окончательно померкло. В нормальном свете воин увидел бьющееся в судорогах чудовище и неподвижного, истерзанного страшными когтями, окровавленного Хепата.
Конан метнулся к демону и несколько раз вонзил меч в другой глаз. Затем медленно подошел к неподвижному телу гнома. Упав на колени, припал к груди маленького друга. Сердце Хепата не билось. На страшных, рваных ранах уже запеклась кровь. Рука все еще сжимала резную рукоять фамильного кинжала. А в глазах навеки застыла боль.
Взревев, Конан бросился
Очнулся он, заметив в стороне королеву, пристально и печально наблюдавшую эту сцену последней мести поверженному врагу, отнявшему дорогого друга. Тяжело дыша, Конан медленно опустил испачканный черной кровью меч. Не сводя сверкающих глаз с королевы, механически вытер клинок о бурую шерсть демона и вложил в ножны.
— Я потеряла сына, — тихо сказала королева, — ты потерял друга, ради спасения которого согласился служить мне, удовлетворяя все прихоти и капризы.
Конан молчал, и в синих глазах его медленно закипали слезы.
— Я не должна была уступать просьбе сына сразиться с тобой… Я сама виновна в его гибели… И в гибели твоего друга…
Рядом с телом Хепата засверкал всеми цветами радуги прозрачный горшок, наполненный драгоценными камнями.
— Прими мой прощальный дар…
Но Конан, не обращая внимания на сверкающее сокровище, поднял окровавленное тело друга и, бережно прижав его к груди, направился к выходу.
Увлекаемая течением лодка медленно двигалась среди темных вод подземного озера. Конан все еще прижимал к себе холодное тело Хепата, и в глазах его, все так же, голубыми льдинками, сверкали слезы. Только теперь он понял, чем был для него этот маленький преданный пьяница. Хепат незаметно избавлял Конана от одиночества. Разделял с ним радости и беды, ненавязчиво помогал пережить неудачи и огорчения, столь частые в этом несовершенном мире. Его почти незаметное присутствие стало чем-то обыденным, привычным, как меч на поясе, как кинжал под рукой. А теперь Конан вновь остался один. И горьким будет отныне его одиночество! Он припомнил, как в юности наблюдал со скалы за встречей волка-одиночки с небольшой стаей — местным выводком, ведомый старой волчицей…
Огромный, сильный волк, в каждом движении которого чувствовалась мощь и необузданная природная свирепость, сохраняя поистине царское достоинство, принимал знаки почтения от членов случайно встретившейся стаи. Первой, виляя хвостом, подошла волчица. Обнюхав громадного чужака, шаловливо отпрыгнула, приглашая к любовной игре. Но одиночка, которого с радостью приняла бы любая стая, не обратил внимания на ухаживания самки. Он неподвижно стоял, пока остальные волки — драные и облезлые — как щенята, подползали на брюхе выразить покорность гордому великану.
Волчица вновь игриво ткнулась мокрым носом в шею чужака, который мог бы подарить ей щенят невероятной силы и выносливости. Сделать, таким образом, ее стаю самой сильной в округе. Но великан предпочел одиночество. Гордо подняв голову, он шагнул в сторону, оглянулся в раздумье, затем решительно заскользил вверх по распадку, легкой тенью огибая валуны и вековые сосны.
Даже издали Конан услышал, как тоскливо заскулила волчица. Как затем жалобно завыла, и этот вой подхватила стая, потерявшая возможность заиметь вожака, который мог бы приносить ей много, много кровавой пищи.
Он, Конан, и был таким гордым волком-одиночкой! И теперь, после смерти маленького друга, останется им навсегда. Навсегда…
Эскиламп, зная о смерти Хепата, встретил Конана с болью в глазах. Молча принял холодное тело, бережно опустил на траву. Конан оттолкнул лодку, и она, увлекаемая волшебным течением, исчезла в тумане, который окутал вдруг сверкающий дворец королевы демонов Эн-Кастера.
— Где мы его похороним? — Эскиламп отвернулся, скрывая слезы.
— Только не здесь… В горах… На вершине. Или в пещере, он ведь был гном… пещерный житель, хоть и привык жить среди людей.
— Я знаю хорошую, сухую пещеру… Ему бы там понравилось. Тело его останется нетленным, и он вечно будет смотреть на столь милые его сердцу цветные сталактиты.
Завернув тело Хепата в одеяло, Конан сел позади Эскилампа на крылатое чудовище с красивым именем Гаэланд. Пощелкав зубастой пастью, ящер расправил крылья и взмыл в голубую высь.
Пещера действительно была красивой и сухой. Легкий сквозняк шевелил бороду гнома, когда Конан бережно усадил его на камень, прислонив к стене так, чтобы он «видел» освещаемую солнцем часть пещеры. Разноцветные сталактиты играли бликами света, рассыпая по сторонам солнечные зайчики. Вкрапления кварца в стенах сверкали всеми цветами радуги. Но не радовало друзей великолепие последнего пристанища Хепата. Слезы застилали взор сурового киммерийца. Боль стояла в глазах Эскилампа. Молча простившись с маленьким другом, Конан, неслышно ступая, вышел из пещеры. Эскиламп вполголоса прочитал несколько заклинаний, начертил в воздухе дымящийся охранительный знак и также тихо покинул вечную обитель последнего гнома из клана славного царя Вармина.
Конан и Эскиламп сидели у волшебного костра, неугасимое пламя которого радостно раздвигало нависший полог ночи. По молчаливому уговору о погибшем друге старались не говорить. Пройдет время, немного утихнет боль и тогда, при встрече, можно и нужно будет вспомнить маленького оруженосца и поднять наполненные до краев кружки за упокой его мятежной души.
Конан смотрел на пламя и вспоминал дни, проведенные во дворце. Схватки с демонами, ласки королевы, обильные застолья… Эскиламп, пытаясь отвлечь друга от грустных мыслей, уже давно рассказывал что-то о секретах колдовства и заклинаниях.
— Я скажу тебе, Конан, одну вещь, за которую меня подвергли бы остракизму мои собратья по ремеслу, если бы сейчас услышали. На мой взгляд — а я думаю над этим очень давно — заклинания и ритуалы сами по себе ничего не значат!
Конан с удивлением посмотрел на друга. Не моргнув глазом, маг опровергал все то, чем занимались его собратья в течение тысяч лет! Ритуалы — ничего не значат?! Но ведь именно в них и заключается суть колдовства! Именно заклинаниям и ритуалам обучаются в первую очередь помощники и ученики колдунов!..