Конан и Посланник мрака
Шрифт:
— Изволь,— прохрипело из-под маски, и я почувствовал, как спутывающие мой разум заклинания тают.— Хочешь, малыш, я дам тебе всего один полезный совет? Если хочешь прожить долгую и счастливую жизнь, уезжай в обратно Пограничье, если уж ты выбрал полуночную страну своим домом. Не суйся в дела, в которые даже я побаиваюсь соваться.
— Ты кто такой? — хрипло выдавил я.— Ксальтотун?
Фигура медленно кивнула.
— Ксальтотун — это твое имя?
— Скорее, сущность. Или, если тебе будет проще понять — род занятий. Тотлант,
— Мы разве были прежде знакомы?
— Возможно. Поднимайся и уходи.
— Постой, постой, еще один вопрос! — взмолился я.— Почему ты и многие другие носите белую звезду в красном окоеме? Знак Роты?
— Потому что Алое Сияние, залившее Немедию, принадлежит Роте-Всаднику.
Он развернулся и, тихо ступая по половицам, ушел в глубину библиотеки, скрывшись за стеллажами.
Заклятья, наконец, перестали действовать, я, кряхтя, поднялся и заспешил к выходу. Вывалился, тяжело дыша, в караулку, где хохотали Веллан с дружками, вызвав у них веселое недоумение.
— Посмотрите, до чего доводят книги,— соболезнующе сказал Веллан, озирая мой бледный вид.— Как вы, волшебники, вообще на свете-то живете? Тотлант, ты что, в библиотеке привидение увидел?
— Отвяжись,— я поморщился и, прихрамывая, направился к лестнице во двор.
Привидение? Нет, хуже! Поздравляю, охотник за ксальтотунами! Своего ты добился. Зато теперь можно смело утверждать: то, что называет себя «ксальтотуном» — очень сильный и знающий маг, каким-то образом связанный с тайной пресловутого Алого Сияния.
* * *
— Магия хороша только на расстоянии броска топора!
Эту историческую фразу Конан ввернул немедленно после моего рассказа об импровизированной погоне за ксальтотуном, причем рассказа довольно сбивчивого. Собрались только аквилонцы — Хальк, Просперо и сам Конан.
— Да, описание совпадает с тем, что мы наблюдали вечером,— обеспокоено согласился барон Юсдаль.— Странная красная одежда, маска, посох… Говоришь, он задавал вопросы по-стигийски?
— Да,— кивнул я.— Но мне кажется, что к Черному Кругу Птейона, которым командует Тот-Амон, этот человек не имеет никакого отношения. В Стигии множество наречий. Треклятый ксальтотун говорил с луксурским акцентом. Я сам родился в Луксуре, поэтому знаю.
— Постойте-ка…— Конан выругался столь замысловато, что мы не поняли и половины из речений варвара, прошелся, как тигр, из угла в угол, нахмурился и вдруг сказал такое, от чего у меня дыхание перехватило: — Стигиец, луксурский акцент, утверждает, будто «ксальтотун» — его сущность, а личное имя — Менхотеп. Тотлант, как тебя зовут? В смысле, полное родовое имя?
— Тотлант, сын Менхотепа, сына Птеоса, из Луксура,— немедленно ответил я и закашлялся.
Кажется, я понял, на что намекнул Конан.
— Мало ли в Стигии Менхотепов! — наконец промычал я.— Имя распространенное,
— Я не полагаю, я создаю версию происходящего,— с апломбом заявил король.— И вообще, детям лучше знать своих родителей. Этот красавчик был похож на твоего отца?
— Ты рехнулся! Менхотеп, мой дражайший родитель, волшебник, владеющий стихиями пустыни! Конечно, он высокого роста, но эта орясина выше Менхотепа Луксурского самое меньше на четыре пальца.
— Обувь с высоким каблуком,— пожал плечами Хальк.— И вообще, что вы пристали к Тотланту? Что, он не мог не узнать собственного отца? Однако… Тотлант, ты утверждаешь, будто виденный тобой ксальтотун — исключительно одаренный маг. Предположительно, стигиец.
— В равной степени он может быть шемитом, кешанцем или уроженцем Пунта,— проворчал я.— Сам слышали, имя распространенное. Акцент Луксура он мог приобрести, например, долго проживая в городе. Ксальтотун посоветовал мне, а, следовательно, и всем нам, немедленно уезжать. Он как-то связан с древним культом Роты-Всадника…
— У-у-у! — в один голос возмущенно загудели Конан и Хальк.— И этот туда же! Какой еще Рота? Какой всадник? Мумифицированный призрак восьмитысячелетней давности! Оставь глупые страхи!
Конан поморщился и добавил:
— Похоже, тебя очень сильно напугали. Только не говори, что намерен отказаться от поездки на встречу с Ольтеном!
— С удовольствием бы отказался! — горячо воскликнул я.— Если там опять появится Алое Сияние, я этого не вынесу! Я же волшебник! Воспринимаю колдовскую мерзость гораздо острее любого обычного человек! Тебе, Конан, было бы приятно оказаться в самом сердце кузнечного горна? Вот и сравнивай!
— Вот что стоит предпринять,— решительно заявил герцог Просперо,— мы сейчас возьмем самых волосатых и немытых киммерийцев из отряда Бриана Майлдафа — для пущего устрашения! — пойдем к Тараску и вытрясем из этого недоделанного короля все возможные сведения. Начнет вилять — припугнем Тотлантом. Ты ведь знаешь различающие ложь заклинания?
— Знать-то я знаю, но у Тараска свой маг…
— Именно что свой! — воскликнул Конан.— Я с Аррасом встречался лет пятнадцать назад, и он уже тогда был изрядным скотом!
— Вы ксальтотуна в расчет не берете? — вмешался Хальк.— Надо полагать, ксальтотун служит Тараску и может использовать свою, как утверждает Тотлант, огромную магическую силу против нас. В таком случае от вашего заклинания распознавания правды, видимо, останется только пшик!
— Боюсь, это не ксальтотун служит Тараску, а вовсе наоборот,— мрачно заключил Конан.— И Мораддин мне писал, будто в Бельверусе пустило корешки чужое волшебство. А ведь Просперо прав — прихватим Тараска за жабры и заставим открыть правду! В том числе и про ксальтотуна! И не надо мне говорить о том, что это нарушение этикета, куртуазии и прочих дурацких условностей!