Конан и Посланник мрака
Шрифт:
Мне нет никакого резона вмешиваться в дела королей, ибо я, говоря откровенно, никто. Нахальная девчонка из Пограничья, сумевшая взобраться на тепленькое местечко подле Трона Дракона. Те, кто распространяют про меня подобные слухи, в чем-то правы. Не вижу причины, с какой стати молодой, привлекательной и толковой особе прозябать в отдаленном, захолустном королевстве далеко на Полуночи? Я не благородная, зато, что куда важнее, богатая. Обучена читать, писать, вести торговые счета и рубиться на мечах — последнее умение дает мне законную возможность чувствовать себя независимо. Дядюшка Зрхард, то бишь король Пограничья
Сегодня настал день, когда мне придется применить все добытые знания о дворцовых интригах, чтобы сообразить, кому что сказать и при этом остаться в тени. Я без того сделала больше, чем намеревалась. Предупредила, кого могла. Аквилонского красавчика Маэля Монброна, полагающего себя опытнейшим лазутчиком. Короля Эрхарда, который хоть и тугодумен, зато, приняв решение, никогда от него не отступается. Я даже постаралась намекнуть кое-что блестящему сборищу Совета королей, но, разумеется, ко мне не прислушались. Конечно, зачем слушать простолюдинку, влезшую в доверие к претенденту на престол? Та же Чабела, хоть и умнее многих, наверняка считает, что я незамедлительно пересказываю все услышанное Тараску.
Зачем, спрашивается, мне это делать? Он без моей помощи отлично все разузнает. Сообразительный, зараза.
Не пойду я к Ее величеству Чабеле. Во-первых, поздно уже. Во-вторых, она мне не доверяет. В-третьих, ничего с их драгоценным Конаном Киммерийцем за ночь не стрясется. Переночует в Башне Висельников, вспомнит молодость. Тараск, хотя ему с двух сторон зудят в уши ксальтотун и Аррас, не отважится его убить. Его милости несостоявшемуся королю без того забот хватает. Злой он сейчас, словно голодный демон. Корона Немедии, до которой ему было рукой подать, взяла и ускользнула.
А заварушка на Соленых озерах наверняка на совести настоящего Ольтена. И девочки Эрде. Иного я от нее и не ожидала — при таких-то родителях, как Мораддин и Ринга Эрде! Странно только, что герцогская чета позволила столь запросто себя прикончить. Сквозит в моей умной голове гаденькое предчувствие, что Тараск рановато посчитал себя избавившимся от этой бешеной парочки. Ручаюсь, они достанут его даже из Страны Теней. Не представляю только, каким образом. И вообще, мое дело — сторона. Не хочу я ни во что вмешиваться. Не хватало, чтобы Тараску доложили о загадочных похождениях дамы его сердца. Он и так на меня косо посматривает, опасаясь, что я непременно проболтаюсь своим приятелям из Пограничья.
Кстати, о приятелях. Не навестить ли дорогушу Эртеля? Повод вполне невинный — в далекие времена, лет шесть назад, когда я еще не перебралась в Немедию, девица Зенобия имела сомнительную честь ходить в подружках наследника короны Пограничья. Ничего из этого не вышло. У Эртеля есть куча несомненных достоинств и один серьезный недостаток: ему совершенно неизвестно значение слова «постоянство».
Вдобавок, он оборотень, а я, увы, происхожу от самых настоящих людей. У оборотня может быть подруга-человек, но жениться они обязаны только на девицах из своего народа. Не то, чтобы мне позарез хотелось стать принцессой Пограничья, но быть девочкой на пару ночей я тоже не желала.
С тем мы и расстались, предварительно крупно поскандалив, а затем помирившись.
Теперь мы иногда обмениваемся дружескими посланиями,
Шепну-ка я Эртелю о том, что его приятелям не повезло. Дальше пусть сам выкручивается, не маленький.
Хоть я не придворная дама, однако, за пять лет жизни в Бельверусе усвоила кое-какие правила куртуазии. Например, почти никогда не вхожу в двери, предварительно не постучавшись.
Из покоев, отведенных посольству королевства Пограничного, не донеслось ни единого звука. Странно. Кто-нибудь обязан быть на месте — не Эртель, так старый король. Ежели они оба умчались на ночь глядя по своим делам, значит, под дверями должны торчать охранники.
Я стукнула еще раз, пнула створку и вошла в полутемную комнату, грозно вопросив: «Есть кто дома?».
Ответом мне служили приглушенный визг и метнувшаяся в соседнюю комнату тень, за которой волочились развевающиеся тряпки, едва не застрявшие между створками. Прислушавшись, я различила стук торопливо захлопнутой двери и частый удаляющийся топот ног по коридору. Понятно. Вопросов более не имеется. Кто куда, а Эртель — по бабам. Любопытно знать, какая дурочка на сей раз пала жертвой варварского обаяния и обманчиво честных голубых глазок?
— Зенна, ну почему бы тебе не зайти чуток попозже? — тоскливо вопросили из темноты.— Нарочно подкарауливала, да? Отомстить хочешь? Ну и вредная ты, хуже дядюшки! Вечно все портишь!..
— Не ной,— безжалостно отозвалась я, на ощупь разыскивая свечи и зажигая их от тлеющих в камине угольков.— Завтра подыщешь другую. Или можешь догнать эту и наплести ей каких-нибудь сказочек. Вообще-то я по делу. Ты в состоянии меня выслушать?
— Можно подумать, у меня есть выбор,— буркнул Эртель.— Если уж ты вбила себе в голову какую затею, то сдохнешь, а не отступишься. Чего там еще стряслось?
Свечи, наконец, разгорелись, позволив оглядеться по сторонам. Знакомые приметы — столик с остатками ужина на двоих и уютное гнездышко на широком туранском диване. Теперь его занимал одинокий взъерошенный Эртель, закутавшийся в плед, и недовольно косился на меня, дожидаясь того счастливого мига, когда я уберусь восвояси.
— А где Эрхард? — с невинным видом поинтересовалась я.
— Обсуждает политические трудности в обществе некоей госпожи Клелии Кассианы из Офира,— Эртель не удержался от того, чтобы немного съязвить. Дядюшка и племянник удивительно схожи по характерам и взглядам на жизнь, только Эрхард достаточно умен и никогда не попадается на горячем.
Я понимающе кивнула и уселась на ручку кресла:
— Ты знаешь, что Веллан, Тотлант и Коннахар уехали на Полночь, встречаться с мятежниками?
— Слышал,— Эртель сделал одолжение, выкроив серьезную физиономию.
— Коннахар никуда не едет,— я побаивалась, что нас подслушивают, и потому на всякий случай говорила о Конане Аквилонце как о «десятнике Коннахаре».
— Почему? — вытаращился Эртель, забыв о том, что должен испытывать ко мне неприязнь за испорченный вечер.
— Его схватили на дворцовых воротах с полными сумками королевских побрякушек. С Морским Оком и прочими драгоценными вещичками, которые расстались со своими законными хозяевами нынешним днем.