Конан-заступник (Тень Властелина)
Шрифт:
– Конан?.. Откуда ты взялся? Это что. Королевский Дворец? Что случилось?..
– Потом объясню, – ответил киммериец. Бросив еще один взгляд назад, на опустошение, случившееся так неожиданно, он подумал, что подробности можно будет опустить. – Надо отыскать короля, Ариана. Мне причитается награда.
Глава 25
Конан неторопливо шел по залам бывшего дворца Албануса. Этот дворец вот уже два дня как принадлежал киммерийцу. Король Гариан подписал об этом специальный указ.
Внимание
Так киммериец добрался до колонного зала, служившего прихожей. Почти одновременно с ним туда вошли Ордо и Арийца. Благо двери во дворец теперь не запирались.
– Вовремя же вы вернулись, – сказал киммериец. – Как там в городе?
Ордо пожал плечами:
– Городская стража и то, что осталось от Золотых Леопардов, ловят на улицах грабителей. Правду сказать, жулья делается все меньше. Похоже, они думают, что землетрясение было послано Богами в наказание за их грязные дела. Да, вот еще! Кое-кто утверждает, будто видели демона, зависшего над Королевским Дворцом в самый разгар землетрясения… – Ордо скептически хмыкнул. – И чего только людям не примерещится, а?
– Да, весьма странно, – ответил Конан, надеясь про себя, что говорит достаточно уверенным тоном. Даже если он сумеет убедительно рассказать Ордо, что на самом даю произошло около волчьей ямы, одноглазый опять начнет причитать, что-де уже слишком стар для всякого такого. – Что «Феста»? – спросил Конан Ариану.
Девушка тяжело вздохнула, стараясь не смотреть на него:
– С «Фестой» покончено. Слишком многие из нас поняли, до чего-может довести прекраснодушная болтовня вроде нашей. Гариан как раз вызволяет Гракуса и остальных из рудников, но, я думаю, пройдет еще немало времени, пока мы сможем спокойно смотреть в глаза друг другу. А я… Я собираюсь уехать из Немедии.
– Поехали со мной в Офир, – сразу предложил Конан.
– Я еду с Ордо в Аквилонию, – был ответ.
Конан уставился на Ариану не в силах вымолвить ни слова. Не то чтобы ему было жаль уступать ее Ордо, – хотя, вообще-то, отчасти и жаль, неохотно признался он сам себе, пусть одноглазый и верный друг. Так или иначе, он все же спас ей жизнь! Где благодарность?
Под пристальным взглядом варвара Аркана приняла независимый вид и приобняла бородача.
– У Ордо – верное сердце. Чего отнюдь не скажешь о некоторых других. Может быть, его верность принадлежит и не мне, но все-таки это верность. А кроме того, уже давным-давно я говорила тебе, что сама решаю, с кем мне быть.
В голосе Арианы слышались оправдательные нотки. Плотно сжатые губы свидетельствовали: она сама чувствовала это, однако не собиралась признавать, что ей было в чем оправдываться.
Конан с отвращением покачал головой и вспомнил старую поговорку:
Потом до варвара дошло, куда они уезжают.
– Почему Аквилония? – спросил их Канон.
Одноглазый передал ему сложенный пергамент и сказал:
– Я слышал, она подалась на восток. Там и для тебя кое-что есть, в этом послании.
Конан развернул пергамент и прочитал:
«Ордо, мой самый преданный пес!
Когда ты получишь это, меня в Немедии уже не будет. Я уезжаю со всеми вещами и слугами. Не следуй за мной. Мне не доставит удовольствия снова встретить тебя на своем пути. Однако я желаю тебе всего наилучшего. Киммерийцу скажи, что я с ним еще не разобралась.
Карела.»
Под подписью, сделанной красными чернилами, был нарисован силуэт ястреба.
– Тем не менее ты идешь следом, – сказал Конан, возвращая пергамент. – Конечно, – ответил Ордо. Он тщательно спрятал письмо в мешок. – Но что это за разговоры насчет того, чтобы уехать в Офир? Гариан со дня на день сделает тебя знатным господином…
– Я припомнил слепого предсказателя из «Зарезанного Быка», – ответил киммериец.
– Того старого дурака? Говорил я тебе, встреться лучше с моим знакомым астрологом!
– Все, что он говорил, оказалось правдой, – спокойно возразил Конан. – Женщина сапфиров и золота – Сулария. Женщина изумрудов и рубинов – Карела. Они обе были готовы посмотреть, как я умру. И причины-то у каждой как раз такие, что он называл. Да и все остальное старик не наврал… А помнишь, как он закончил?
– Ну и как? – спросил Ордо.
– Спаси трон, спаси короля, убей короля – или погибнешь. Что бы ни случилось сейчас, что бы ни случилось потом, сумей угадать, когда настанет время исчезнуть. Он также предупреждал, чтобы я опасался благодарности королей. Немного поздновато, но теперь я принимаю все это близко к сердцу. Оглядываясь по сторонам на мраморные колонны и алебастровые стены, одноглазый фыркнул.
– А что плохого в такой благодарности? Чего тут опасаться?
– Короли – единоличные правители, – объяснил ему Конан. – Чувство благодарности лишает их полновластия. Ставлю сколько угодно, это воистину так! Какой лучший способ избавиться от благодарности? Избавиться от человека, которому обязан. Теперь понимаешь?
– Ты рассуждаешь, как философ, – проворчал Ордо.
Конан откинул голову и расхохотался:
– Боже упаси!
– Командир, – подходя сзади, сказал Махаон, – все люди на конях. У каждого при седле – мешок награбленного. Только до сих пор мне не приходилось слышать, чтобы кто-нибудь приказывал разграбить свой собственный дворец…
Конан встретился взглядом с Ордо без лишних эмоций.
– Возьми здесь все, что тебе понравится, старина, только не мешкай.
Варвар протянул руку, и одноглазый пожал ее. Этот обычай они переняли на востоке.