Конармия. Одесские рассказы
Шрифт:
Бабель, певец революции, не скрыл ее ужасающих противоречий и показал, что великая идея на практике привела к трагедии. Идея единения «холопов» всей земли обернулась междоусобицей, братоубийственной войной. В дневнике Бабеля 1920 года есть запись: «Тоскую о судьбах революции».
«Конармия» – уникальный документ эпохи, позволяющий увидеть революцию глазами ее участника и «летописца», наделенного обостренным восприятием жизни, видением художника. «Смутными поэтическими мозгами переваривал я борьбу классов», – признается рассказчик. Именно чутье художника помогает Бабелю преодолеть субъективность, подняться над борьбой классов и показать ее как величайшую трагедию XX столетия.
Темы
Образ моряка-одессита, которым восхищается если не вся Одесса, то улицы – Молдаванка и Пересыпь, соединится в сознании слушателей и зрителей с исполнителем песни. Специфическая интонация, неправильные речевые обороты, характерные для этого южного говора («не скажу за всю Одессу»), – все это закрепит в отечественной культуре черты обаятельного одессита – никогда не унывающего, вальяжного и остроумного. Безусловно, этот образ подготовлен не только городским фольклором, но и литературой – в том числе «Гамбринусом» Куприна, восхищавшегося силой духа, жизнерадостностью, артистизмом, находчивостью простых жителей города.
Но если Куприн рисует Одессу как многонациональный город, то Бабель показывает «свою» Одессу, до революции находившуюся в черте оседлости, то есть в той части Российской империи, где имели право постоянного проживания евреи, и пересекать границы отведенного пространства разрешалось лишь некоторым категориям – купцам первой гильдии прежде всего (ограничения по передвижению были отменены Временным правительством в 1917 году). И Бабель, как выходец из этой среды, сосредоточен на изображении знакомого ему с детства национального уклада, выступая в роли его летописца. В известном смысле он повторяет путь Гоголя, познакомившего читателя-современника с миром Малороссии. Бабелевская Одесса – столь же экзотический мир, как и гоголевская Диканька.
При этом все внимание писателя направлено на тех, кого можно было бы охарактеризовать как потомков Робин Гуда, – на фигурах «благородных разбойников», поступки которых, однако, выходят за рамки привычных представлений о благородстве, о морали, о добре и зле: витальность, находчивость, дерзость и остроумие не отменяют их жестокости и едва ли не первобытной кровожадности. И все же при том, что отношение писателя к представителям криминального мира далеко от восхищения, не будет преувеличением сказать, что так называемая уголовная романтика, которой овеян в массовом сознании образ Одессы, – это своего рода художественное завоевание Бабеля. Именно он наделил одесских преступников, налетчиков и бандитов тем обаянием, которое впоследствии «перейдет» к еще одному знаменитому проходимцу – Остапу Бендеру, герою дилогии Ильфа и Петрова, созданной немногим позднее – в конце 1920-х годов. Однако авантюры Остапа несопоставимы со злодеяниями бабелевских удальцов и кажутся на их фоне безобидными шалостями. Кроме того, герой-авантюрист
Тема прошлого подчеркивается уже названием одной из новелл – «Как это делалось в Одессе». Сама глагольная форма несовершенного вида («делалось») заостряет внимание на том, что преступления совершались не единожды и были возведены в ранг нормы, более того, идеализировались, обретали статус образца, овеянного легендами, воспринимались не как «действия», но поистине «деяния». Безусловно, автору важно ошеломить, шокировать читателя поступками героев – и потому он выбирает самые яркие и показательные истории этой криминальной «мифологии». При этом в цикле нет единого сюжета, и это не случайно. Череда картин призвана не поведать некую историю, но создать образ мира – с его характерным укладом, обычаями. И потому география (топография) для автора важнее истории.
Место действия – это прежде всего городское пространство, которое воспринимается как сценическая площадка, на которой разыгрываются массовые сцены. Молдаванка, Пересыпь, Госпитальная улица, кладбище, публичный дом, банк, улицы и дома, примыкающие к банку, – такова система координат жизни налетчиков и грабителей.
Отбор эпизодов – свадьба, похороны – также отвечает природе карнавального искусства, любящего все чрезмерное, исключительное, фокусирующегося на пиковых моментах жизни «этноса».
Костяк цикла составляют четыре рассказа – «Король», «Как это делалось в Одессе», «Любка Казак», «Отец». Однако к каноническому составу примыкают и другие рассказы, связанные с ним и местом действия, и комплексом мотивов, и образами героев, – это прежде всего «Справедливость в скобках», «Закат», «Фроим Грач», «Конец богадельни». Вопрос о порядке следования главрассказов также остается открытым, поскольку хронология для автора не столь важна: в легендах и мифах, как известно, историческое время заменяется циклическим. Действие новеллы «Как это делалось в Одессе» разворачивается до событий рассказа «Отец», ключ к хронологии рассказа «Любка Казак» лежит за пределами основного цикла – в рассказе «Справедливость в скобках».
Более того, для мифов и легенд характерна вариативность событий – и Бабель, столь внимательный к каждой детали, не стремится «исправить» некие противоречия, разночтения и даже нестыковки в сюжетной основе: ориентация на слухи, предания, легенды и притчи таким образом лишь подчеркивается. Так, в новелле «Король» рассказывается история любви Бени и Цили, которая становится его женой: с ней Беня проводит медовый месяц в Бессарабии. Однако рассказ «Отец» воссоздает свадебный сговор Фроима, отца некрасивой Баськи, и Бени, дающего обещание жениться на ней. Можно, конечно, предположить, что Беня попросту не сдержал обещание – особенно если восстановить хронологию событий, однако можно и допустить, что автор цикла намеренно оставляет читателя в растерянности, прибегая к приему ненадежного повествования, который и подчеркивается интонацией сказа.
Объединяющим началом цикла выступает система персонажей и, конечно, образ главного героя – Бени Крика, прототипом которого явился «король» криминального мира Одессы знаменитый Мишка Япончик (Мойше-Яков Винницкий). Однако далеко не во всех рассказах образ Бени является центральным. Так, в рассказе «Отец» ему отводится роль второстепенного персонажа, в то время как центральным здесь оказывается образ Фроима Грача, отца Баськи, требующей найти ей жениха. Фроим Грач, бесстрашный глава налетчиков, беспрекословно подчиняется дочери и потому приходит просить совета к хозяйке постоялого двора Любке Казак, имя которой дает название другому рассказу.