Концерт бесов. Мистические произведения русских писателей
Шрифт:
Алексей Константинович Толстой
Александр Александрович Бестужев-Марлинский
Владимир
Михаил Николаевич Загоскин
Антон Павлович Чехов
На обложке книги представлен фрагмент картины Ю. Клевера «Лесной царь», 1887 г.
Людям всегда было свойственно проявлять интерес ко всему таинственному и необъяснимому Мистические сказки и легенды, средневековые описания искушений человека дьяволом, истории о призраках в замках привели к созданию полноценного жанра, основное отличие которого от прочей фантастической прозы состоит в том, что в таком произведении сталкиваются как бы два мира: наш, реальный, и параллельный, потусторонний. Герои живут, как и мы с вами, в реальном мире. При этом так или иначе начинают взаимодействовать с миром непроявленным, загадочным. Персонажами таких романов чаще всего являются призраки, вампиры, чудовища из тьмы, либо мрачные люди с загадочным и темным прошлым. События разворачиваются в «странных», «проклятых» местах – в старинном замке с дурной славой, мрачном особняке, расположенном неподалеку от кладбища, или в заброшенной церкви. Писатель ставит целью заворожить читателей, нагнать на них страху и ужаса. Поскольку книжных героев встреча с иным миром пугает и очаровывает одновременно, то же происходит и с читателями: непознанное заставляет их трепетать, само место навевает ужас и предчувствие «страшных» событий, нагнетает мрачную атмосферу, заставляя сердце колотиться.
Недаром говорят, что главное действующее лицо в мистике – это страх.
С распространением и ростом популярности в Западной Европе мистических романов спрос на «страшные истории» появился и в России. Русская мистическая проза не является в этом плане исключением. Она имеет истинно народные корни и полностью основана на легендах и преданиях, которые нашли свое отражение во многих произведениях классиков. Магические новеллы, сверхъестественные повести писали очень многие русские писатели. Это и Орест Сомов, и Антоний Погорельский, и Владимир Одоевский, и Алексей Константинович Толстой, и Осип Сенковский, и Михаил Загоскин.
Не чужд суеверной тематики был сам Александр Сергеевич Пушкин. Вспомним, к примеру, его «Пиковую даму». А произведения великого Николая Гоголя практически все пронизаны мистикой и ирреальностью, в них часто присутствуют сверхъестественное и рационально необъяснимое. У Тургенева есть целый цикл под названием «Таинственные повести», а у Достоевского малоизвестный мистический рассказ «Бобок».
Пионером в этом направлении литературы можно считать Антония Погорельского, автора знаменитой сказки «Черная курица, или Подземные жители». Первая его фантастическая повесть «Лафертовская маковница», написанная в 1825 году, содержит в себе народные верования о связях людей с потусторонними силами, которые дают богатство и власть, но забирают душу, а иногда и жизнь, предрассудки, черты народной сказки и представления простого человека о добре и зле, которые и придают необыкновенный колорит повествованию. Таким образом, природа ирреальности в повести представляет собой слияние двух традиций: народной сказки и гофмановских мотивов. О последних следует сказать отдельно. Увлечение творчеством Гофмана в России первой половины XIX века носило повсеместный характер, а А. Погорельский одним из первых обратился к его произведениям как к источнику литературных приемов, мотивов и сюжетных ситуаций.
Между прочим, Антоний Погорельский написал «Черную курицу» специально для юного Алеши Толстого, своего племянника, который
«Упырь», мистическая новелла 21-летнего графа А. К. Толстого, впервые опубликована в 1841 году под псевдонимом Краснорогский. Автор и не скрывал, что при написании «Упыря» ориентировался на невероятно популярный в ту пору роман «Вампир» Джона Уильяма Полидори (английский писатель и врач итальянского происхождения).
Раньше «Упыря» был написан (на французском языке) рассказ «Семья вурдалака». На русском языке произведение было опубликовано только после смерти автора, в 1884 году, в журнале «Русский вестник» и содержало подзаголовок: «Неизданный отрывок из записок неизвестного». Этот рассказ А. К. Толстой написал во время путешествия из Германии во Францию в 1839 году. Читатели оставили «Семью вурдалака» почти без внимания, да и в целом мистицизм творчества А. К. Толстого критиками XIX в. оценивался отрицательно.
Александр Бестужев, больше известный под псевдонимом Марлинский, также оставил заметный след в литературе этого рода. В мистическом духе написаны четыре повести автора: «Замок Эйзен» («Кровь за кровь») (1825), «Вечер на Кавказских водах в 1824 году» (1830), «Страшное гадание» (1830) и «Латник» (1831).
Интересна история написания небольшой повести Владимира Титова (настоящее имя Тит Космократов) «Уединенный домик на Васильевском» (1827 или 1828), поведанная самим автором: «В строгом историческом смысле это вовсе не продукт Космократова, а Александра Сергеевича Пушкина, мастерски рассказавшего всю эту чертовщину уединенного домика на Васильевском острове поздно вечером у Карамзиных, к тайному трепету всех дам, и в том числе обожаемой тогда самим Пушкиным и всеми нами Екат. Никол., позже бывшей женою кн. Петра Ив. Мещерскаго. Апокалипсическое число 666, игроки-черти, метавшие на карту сотнями душ, с рогами, зачесанными под высокие парики, – честь всех этих вымыслов и главной нити рассказа принадлежит Пушкину». Находившийся в той же компании Космократов подслушал эту историю, а воротясь домой, не мог заснуть почти всю ночь и несколько времени спустя положил с памяти на бумагу. Позже зачитал написанное Пушкину, тот осуществил редактуру, и потом, по настоятельному желанию Дельвига, отдал в «Северные цветы».
Михаил Загоскин, прославившийся прежде всего как автор исторических романов, тоже не обошел «страшные» истории стороной. Его перу принадлежит цикл «Вечер на Хопре» (1834), куда вошли рассказы о привидениях и встречах с нечистью. Подобно тому, как сделал когда-то Антоний Погорельский, и под влиянием «Вечеров на хуторе близ Диканьки» Гоголя, а также благодаря детскому увлечению писателя произведениями Анны Радклиф, Загоскин собрал шесть повестей в одну книгу, где их рассказывают несколько собеседников, которые съехались в гости к богатому помещику Ивану Алексеевичу Асанову, тем более что и хозяин дома до таких историй большой охотник, и сам дом его слывет в округе странным местом.
Как обойти вниманием написанный в характерной для раннего Чехова юмористической манере небольшой рассказ «Страшная ночь». В этом произведении Антон Павлович умудряется высмеять сразу два явления, достойных высмеивания. Причиной для иронии стали так называемые «святочные рассказы», которые в 70–80 годы позапрошлого века сделались необычайно востребованными. Их публиковали чуть ли не в каждой газете и журнале, нагнетая мистический ужас. Добиваясь безудержного смеха читателей, Чехов высмеивает также очень популярные во второй половине XIX века в Европе и Америке сеансы спиритизма и столоверчения. Вся светская публика сходила с ума, вызывая духов своих умерших родственников и великих людей. Дошло до того, что знать стала проводить сеансы спиритизма вместо балов, предпочитая их театру и опере.
В рассказе абсурдность положения героев подчеркивается их фамилиями и названиями улиц: Иван Петрович Панихидин, чиновник Трупов, купец Черепов, Мертвый переулок, статский советник Кладбищенский…
А затем пришел романтический «Серебряный век» с пронизанными мистикой стихами А. Блока, повестями А. Грина и менее известными, но не менее мистическими произведениями Леонида Андреева. И это не удивляет! В переходные, кризисные эпохи культурно-исторического развития, к которым относится и русская культура Серебряного века, причины происходящих глубинных изменений социального, политического, религиозного, этического и эстетического порядка, как правило, «затемнены» и мистифицированы, а настроения в обществе бессознательно отображают общественное неблагополучие, тревогу, смутное ожидание изменений к худшему, рационально не объяснимые.