Кончаю... страшно перечесть! (Что осталось за кадром)
Шрифт:
Когда она говорила, ее губы изгибались тысячью всевозможными способами.
Грейс почувствовала, что ее соски набухли. Это новый шаг в их отношениях.
Она немного отлежала щеки, но в остальном все хорошо.
Увидев желание на ее лице, он откликнулся соответствующей частью своей натуры.
В глазах горело пугающее знание цели.
Если он в нее войдет, то войдет и в сердце, и тогда она
Он вошел в нее, чудесным образом заполнив ее целиком.
Прикосновения его волосатых ног к ее ногам вызывали в Грейс дрожь восхищения.
— Простите меня, — сказал он так напряженно, как будто удерживал несущуюся лошадь.
Хоть и пьяный, а все равно такая лапочка! — подумала она.
Судьбоносная встреча
В течение последней недели Кэсси появлялась с гудением, какое бывает у молниеносно пролетающего москита.
Она всю неделю волновалась о предстоящей выставке. Наука была ее страстью, с тех пор как бывшая соседка, которая когда-то работала профессором, вызвала у нее интерес к Солнечной системе.
В легком шифоновом жакете и широких брюках она выглядела разряженной в пух и прах, но в феврале Нью-Йорк беспощаден к обнаженной плоти.
В зал вошел мужчина размером с маленькую секвойю. Кэсси едва не открыла рот.
Голубые глаза двигались по ее лицу.
Он нарушил безмолвие.
Его голос опустился до постельных тонов:
— Мои мужские органы в рабочем состоянии.
Кэсси не разбиралась в поступках людей, она была интеллектуалкой.
Она остолбенела, и он сильной рукой поддержал ее.
В таком шуме Кэсси не заметила стула, стоящего в углу.
Улыбка, словно маска, закрыла ее лицо.
Всего лишь мгновение они смотрели друг другу в глаза, и оба ощутили эмоциональную связь, но сознание не успело ее принять.
Ему захотелось тут же схватить ее в объятия и задушить поцелуями.
Их любовь была так сильна, что в те минуты не нуждалась в сексуальности.
Кэсси кротко
Dolce vita
Он прильнул к ее губам так неистово, что она потеряла дар речи.
Ее бросало в жар от нетерпения. Словно затерявшись в эротическом тумане, она ощущала, как ее кости плавятся и все тело превращается в желе.
Она заморгала глазами.
Она хотела его почти неприлично.
В его блестящем мозгу всегда что-то вскипало.
Он наблюдал, как у нее в голове вращаются шарики, и решил помочь.
Он проник глубоко в ее тело, и она почувствовала, как оно набухает, наполняясь его мужским началом.
Глубоко в его груди она услышала смех.
— Я люблю тебя, — произнес он, пока его тупое копье проникало во влажную путаницу пепельных завитков.
А потом его твердые губы и язык вновь нашли ее рот и навсегда оставили на нем свое клеймо.
Она почувствовала слезы в носу и в горле.
Он нарушил безмолвие.
Он дотронулся до ее груди, нашел большими пальцами ее крохотные соски, и те затвердели от его ласки.
Ее соски стали такими твердыми, что до боли пронзали его грудь.
Мышцы его напряглись, и с низким рычанием он наконец опустил вниз свою руку. И дотронулся там, где ее не трогал еще ни один мужчина. Она замерла. И уже открыла было рот, чтобы запротестовать, но тут он потрогал пальцем трепещущий цветок с мягкими лепестками. Цветок, сейчас обильно смоченный росой и открытый солнцу.
Толпы наивных бедняков считают, что ради такой жизни стоит умереть.
Пионерская Лолита
Коул услышал сдавленные звуки и понял, что брат и сестра обнялись.
Близнецы, вернувшись из школы, фактически взяли Эми на себя. Они потащили ее купаться в бассейн, где Эми всех поразила: выяснилось, что девочка плавает как рыба. За восемнадцать месяцев жизни в пустыне она, очевидно, успела приобрести кое-какие навыки выживания.